Долгое путешествие на Юг.
Шрифт:
Трудов тут, как ты сам видишь, много, — неторопясь, как, по его мнению, видимо и положено было вести подобные переговоры, начал он обстоятельный, неторопливый перечень. — Надо мусор, грязь, что за долгие годы без хозяина накопилась, разгрести, огород перекопать, удобрить, посадить кой чего под зиму. Одним словом — хозяйство наладить.
Конюшни восстановить. Дом для богатой публики подправить…
— "А вот это он точно про так понравившийся Димону дом гостиницы", — проскочила злая мысль у Сидора.
— Ну, там, окна, двери всякие вставить, полы поменять, —
— А десятину это кому? — тихо, внешне даже как-то безразлично поинтересовался Сидор. — Мне или тебе?
— Тебе, конечно, барон, — несколько ошарашенный таким, по его мнению, глупым вопросом, Дормидонт растерянно поднял на него взгляд наивных, искренне удивлённых карих глаз.
— Раз ты даёшь нам деньжат на подъём. Пусть немного, тыщ пять — семь золотых. Материал разный потребный: доски, гвозди, стекло, фурнитура разная, — принялся он загибать пальцы. — А мы в свою очередь всей семьёй берём ям этот под себя и обязуемся всё тут как надо сделать, довести до ума…
— Ага, — Сидор смерил мужика холодным оценивающим взглядом. — Ты кое-что путаешь, Дормидонт. — тихо проговорил Сидор. — Политика нашей компании иная. Она не передаёт свою собственность в чужие руки. Так что, насчёт передачи в собственность это ты загнул. В пользование. С обязательствами по содержанию, развитию и всяческому сохранению и преумножению. Так, пожалуй, будет чётче и конкретнее.
Как он и предполагал, девки тут были ни при чём. Если только Дормидонт их не рассматривал как дополнительную бесплатную рабочую скотинку. Что в принципе тоже могло иметь место быть. Поместье здесь сразу было понятно, что предполагалось большое, и работу лишним работящим рукам всегда можно было найти. А пленные амазонки, как неожиданно показала практика последнего времени, девки действительно оказались работящие и никакой грязной работы в городе не чурались.
— Мужик! — Сидор постарался холодным, ядовитым тоном выделить простецкое обращение к нему. — А девки то, с кого ты начал разговор, здесь причём. Где этот ям и где те девки.
Обращение лично к себе, в который уже раз через слово "барон", он сразу же мысленно для себя подчеркнул, уж больно отчётливо это прозвучало как "барин" или ещё более точно — "баран", что совсем уж явственно выделилось в интонациях, голосе и слегка завуалированной презрительной манере поведения "просителя".
— Ну как же, — искренне удивился Дормидонт. — Ты своему Юрасю, пащенку Сёмки Ламора, бывшему кузнецу чернореченскому, за девку твою из полона, взятую им за себя, должок по выкупу скостил? Скостил. Да и нескольким парням из его десятка, что взяли за себя твоих пленных девок, тож.
Вот и я к тебе с тем пришёл. Скости должок моим будущим невесткам. А я возьму ваш ям в работу.
— "Упс, — зло подумал Сидор. — А это ведь потеря минимум пяти тыщ".
— Раз уж мы будем, как бы на тебя работать, то и моим
— Сколько они хоть должны? — раздался из-за спины обалдевшего Сидора насмешливый голос Димона.
— Сущая мелочь, — перевёл на него безмятежный взгляд Дормидонт. — Да и какая разница. Тут дело принципа. Раз парни на вас как бы работают, то нечего с их жён и долги какие-то требовать.
— Как бы работают. Сущая мелочь. Действительно, сущая…, - ледяным голосом с кривой усмешкой на губах согласился с ним Сидор. — Тысяч пять золотых для него сущая мелочь, — повернувшись к Димону, кивнул на Дормидонта Сидор. Немного помолчав, сухо проговорил:
— А скажи ка мне Дормидонт, почему ты с этим вопросом сразу, там, в крепости, к нам не подошёл?
— Так надо было на месте посмотреть, толком, — удивлённый странным вопросом, Дормидонт с ехидцей уставился на него. — Что за место, то, сё. Мало ли что вы захотите мне подсунуть. А то я о нём раньше только слышал, а видать не видал.
— Мы хотим, — задумчиво повторил вслед за ним Сидор, ещё более холодно глядя на что-то разговорившегося мужичка. — А почему к нам? Ты же всей своей немалой семьёй работаешь на Бугуруслана? С ним бы и решал вопрос устройства постоялого двора, — лишь слегка завуалированные, презрительные интонации, отчётливо расслышанные им в голосе Дормидонта, мгновенно поставили жирный крест на всех его предложениях. И если в другом случае он бы ещё подумал над предложением этого работящего семейства, то теперь даже не хотел ничего слушать, что бы тот не предлагал.
Зачем ты нам с Димоном всё это рассказываешь? Про полы, про окна всякие? Про фурнитуру какую-то? — нейтральным, невыразительным тоном поинтересовался он. — Я смотрю, вам эти руины очень понравились, — криво усмехнулся он. — Так я тебе сразу скажу одно только слово, чтоб сразу всё стало на свои места и больше к этому вопросу мы не возвращались. Забудь!
Про эти конкретные руины и про эту долину, забудь.
Ежели же ты думаешь, что сможешь сам, самостоятельно их занять, не обращая на нас внимания, то тут ты глубоко ошибаешься. Мы давно эти руины под себя подгребли. Ещё с весны, — насмешливо уточнил он, видя недовольство, отчётливо проявившееся на лице Дормидонта. Усмехнувшись, он с внутренним удовлетворением добавил. — Ещё когда вас и рядом здесь не стояло.
— И ты наверняка в этом уже убедился, даже сейчас в темноте по нашим старым меткам. Потому и пришёл, — с довольно равнодушным видом констатировал он. — Кстати, мы это место ещё и в Городском Совете за собой зарегистрировали под тот самый твой пресловутый ям. Точнее, — с коротеньким смешком поправился он, — под наше персональное с Димоном горное поместье. А ещё точнее — под турбазу для всей нашей компании.
Чистый морозный воздух, парное молочко альпийских коровок, — зевнул он устало и равнодушно, — горные лыжи, — с трудом подавил он зевок, настолько уже хотелось откровенно спать. — Катание с девками на санках с горы.