Долгое путешествие на Юг.

Анатоль Нат

Если у него в тот момент и появились какие-либо мысли воспользоваться новым приобретённым знанием, то они мгновенно испарились, стоило ему только взглянуть в глаза стоящего вплотную за его спиной ящера.

— Ну ты, придурок! Что скажешь? — залепил тот звонкого леща стоявшему рядом с ним мастеру.

Не обращая на чиновника ни малейшего внимания, ящер ткнул пальцем в стопку бумаг, которыми сердито помахивал в воздухе, и, глядя прямо в глаза несчастного, поплывшего от удара мастера, рявкнул:

— Ну! Тебе же оставляли

деньги, тот же аванс, чего не заплатил? Хоть не всё, хоть часть? Тогда бы сейчас этого козла здесь не было, — кивнул он на молча вжавшего голову в плечи чиновника, который предпочёл молча проглотить оскорбление.

— Этот изобретатель хренов всё на опыты спустил. Сам же говорил, — мрачно заметил ему Сидор, угрюмо глядя на бледного, с трясущимися губами мастера.

— Я думал, что успею, — с обречённостью в голосе, с совершенно безнадёжным, убитым видом тихо проговорил мастер. — Слава о моих фургонах должна была везде разнестись. Должны были пойти заказы, большие деньги. Надо было только работать, работать, работать. И тогда бы всё было!

— Слава то разнеслась!

Тихий, злой голос чиновника перебил его излияния.

— Слава разнеслась! Да ещё какая! Разнеслась, что ты в долг берёшь, а долги не отдаёшь. И что в долг тебе ничего давать нельзя.

С ним даже работать никто больше не хотел, — невероятным образом изогнувшись, заискивающе посмотрел он в глаза стоящему у него за спиной ящеру, скосившему на него свой ярко сверкнувший в утренних солнечных лучах глаз.

Он же никому не платит. Люди жалобами завалили всю Управу, что он не платит за выполненные работы.

Вот после этого никто ничего у него заказывать и не стал, — с мрачным видом заметил он.

Да и где найти дураков, которые выложат по паре золотых там, где можно обойтись парой медяшек. Нормальных, обычных карет или телег он уже не делает, а то, чем он сейчас занят никому не нужно. Нашлись одни какие-то придурки, да и тех что-то давно не видать было, — презрительно, с чувством внутреннего превосходства привычно свалился он на оскорбления пусть и неизвестных ему, но далёких сейчас от него людей.

Внимательного взгляда молчаливого Сидора он в своём упоении, как тетерев не заметил.

— Поэтому, никто больше и не хочет ждать. Он всем надоел. В долг берёт, людей на работы нанимает, а потом никому ничего не платит.

— Я не могу сейчас платить, — тихо, с отчётливо слышимой тоской в голосе буквально прошептал мастер.

Повернувшись к стоящему напротив стряпчему, он медленно потряс перед грудью стиснутыми в замок руками.

— Я же всем вам объяснял, что сейчас я платить не могу! Нет денег! Но они обязательно будут! Они скоро будут! Пусть подождут неделю, другую, месяц! Вот только сделаю несколько фургонов для продажи, и сразу всё будет.

Вошедший в раж мастер ткнул рукой в сторону отшатнувшегося Димона, чуть не попав тому пальцем прямо в глаз.

— Они

мне кучу денег должны, — продолжал он уже буквально орать в лицо стоящего перед ним стряпчего. — Они мне все мои долги оплатят!

— Чего? Мы должны?

Димон, повернувшись к стоящему рядом Вану, удивлённо посмотрел на недоумённо смотрящего на него ящера.

— Это кто кому должен? — тихо, с отчётливо различимой злостью в голосе негромко спросил он.

Это мы тебе должны, скотина, или ты нам должен вернуть аванс за несделанную вовремя работу?

— О-о! — с необыкновенно довольной физиономией расплылся в улыбке стряпчий, постепенно возвращая привычную ему наглость и спесь. — Он ещё и вам, господа, что-то должен?

Это есть очень, очень хорошо, — расплывшись в наглой ухмылке, радостно потёр он руки.

Но вам, господа, придётся стать в очередь!

В очередь, в очередь, в очередь, — радостно потирая свои ручки, зачастил он. Стряпчий буквально на глазах оживал, приобретая исчезнувшую было привычную наглость.

— Согласно правилам, первым удовлетворяются интересы самого крупного заимодавца. А это будет…., - стряпчий судорожно принялся перебирать бумаги, которые держал до того в руках.

А это будет мясник! Вот! — радостно оповестил он всех присутствующих, размахивая перед носом бумагой. — Гунар Дементьевич Разлога. И положено ему, — радостно помахал он бумагой над головой. — Ровным счётом девяносто четыре золотых.

Наш дорогой мастер каретник оказывается очень любит мясо кушать, — оборотясь обратно к каретнику, стряпчий бросил на того полный открытого презрения взгляд. — И даже если у него нет денег, то он всё равно ни в чём себе не отказывает.

Это как же надо жрать! — стряпчий помахал у того перед носом своей бумагой. — Это как же надо жрать, чтобы только за один последний месяц потребить одного только бараньего курдючного сала на целых пять золотых? Когда на нашем базаре целая баранья туша идёт не более чем за серебрушку? А под закрытие так и вообще можно взять за медяшку ляжку.

Это же, как надо жрать! — заорал он прямо в лицо бледного мастера.

— Я, я…, - мастер-каретник судорожно схватил за рукав стоящего рядом Димона. — Это не я, — тихо, едва слышно прошептал он, растерянно заглядывая ему в глаза, как будто в неумеренном потреблении мяса было что-то постыдное.

— Так вот откуда в плошках с остатками растворов животные жиры, — расплылся в счастливой улыбке Ван, с довольным видом хлопнув стоящего рядом Димона по плечу. — Всё! — радостно оскалясь с удовлетворённым видом заметил он. — Последний штрих есть.

Он нам больше не нужен, — повернулся он к Сидору, разворачиваясь уходить. — Он только что проболтался, — пояснил он внимательно глядящему на него Сидору.

Пошли ребята!

Ящер с довольным видом развернулся уходить и махнул рукой, подзывая стоящего неподалёку егеря.