Долгорукий. Суетолог Всея Руси. Том 2
Шрифт:
Я последовал за ним и снова разбил преграду. Мы попали в очередную комнату-двойник. Мурзик уверенно бежал вперед, выбирая всё более заковыристую траекторию. Я шел следом, разрушая стены на его пути.
Казалось, эти комнаты тянулись до бесконечности. Но Мурзик был настойчив — он явно почуял след Милы и теперь упрямо следовал по нему. Иногда он останавливался, чтобы снова принюхаться к полу или воздуху. Но след он не терял.
В одном из помещений нас поджидала ловушка — едва мы вошли, как с потолка обрушились массивные каменные глыбы. Но я вовремя успел закрыть
— Осторожнее, приятель! — сказал я ему, — Здесь могут быть и другие опасности.
Мурзик благодарно тявкнул в ответ. Дальше он шел уже осмотрительнее, принюхиваясь не только к полу, но и к воздуху в поисках скрытых ловушек.
Через несколько десятков комнат мы оказались в просторном зале с высокими колоннами. Как только мы вошли туда, тяжелые каменные двери захлопнулись, отрезая путь назад.
Посередине зала возвышался огромный каменный голем в два человеческих роста. Услышав нас, он повернул свою громоздкую голову и загрохотал навстречу, замахиваясь каменными кулаками.
— Ну здравствуй, большой друг! — бодро сказал я, выходя вперед и преграждая голему путь, — Давай поболтаем?
В ответ раздался оглушительный механический рев, от которого затряслись колонны. Голем замахнулся на меня гигантским кулаком, но я успел поймать его одной рукой. Камень жалобно затрещал под моей хваткой.
Голем вырвал руку и снова замахнулся с другой стороны. Я также перехватил второй удар.
— Давай мир, — предложил я, — Где здесь выход?
Голем бешено зарычал и попытался высвободиться, но я держал крепко. Тогда он попробовал ударить меня головой, но я легко увернулся.
— Ну что ж ты, каменная глыба неотесанная? — с досадой сказал я.
Но голем был явно настроен недружелюбно. Он продолжал яростно вырываться, пытаясь высвободить руки. Я вздохнул.
— Ну раз ты не хочешь по-хорошему… — я размахнулся и от души приложил голема лбом об колонну. Раздался оглушительный грохот, каменное чудище дернулось и обмякло.
От него откололось несколько крупных кусков. Мурзик подошел к одному и понюхал его с задумчивым видом.
Я аккуратно опустил его на пол. Голова голема раскололась от удара, и внутри что-то засветилось. Я заглянул туда и достал мерцающий хрустальный шар размером с грейпфрут.
— А, вот он что, двигатель этой конструкции! — догадался я, — Теперь понятно, почему ты такой буйный.
Я внимательно осмотрел хрустальный шар. Затем в определенной последовательности нажал на точки на его поверхности. Шар вспыхнул еще ярче и и тихим шорохом распался на множество сверкающих частиц света. Некоторое время они кружили вокруг меня, Мурзик с зачарованным видом наблюдал за ними, как кот за новогодними огнями.
Наконец, яркие огни сложились в сверкающую арку портала передо мной. Значит, я всё сделал правильно.
— А вот и выход, — довольно произнес я, шагнув в ослепительное сияние. Мурзик последовал за мной.
Мила стояла посреди опустевшего двора родового поместья Пушкиных. Вечерний ветер трепал
Там, в чаще леса, притаились десятки вооружённых людей. Эти чужаки осмелились пробраться на земли её предков и угрожали всему, что было ей дорого. Родному дому, семье, воспоминаниям детства…
Мила чувствовала, как внутри неё закипает гнев. Как в груди разгорается пламя, устремляясь по венам, наполняя всё тело неистовой энергией. Алая дымка застилала глаза, а в ушах стучала пульсирующая кровь.
Дремавшая внутри неё сила Тёмного Бога пробудилась и рвалась наружу. Девушка не сдерживала её, позволяя божественной мощи наполнить каждую клеточку своего тела. Она чувствовала, как её мышцы уплотняются, а чувства обостряются. Каждая травинка, каждый листочек вокруг отпечатывались в сознании с предельной чёткостью. Дальний лес, казавшийся чернильно-чёрным, вдруг наполнился множеством оттенков и деталей.
Мила вдохнула полной грудью и улыбнулась. Эта сила… о, как же долго она ждала её пробуждения! Теперь настал её час. Час расплаты для дерзких чужаков, посмевших потревожить покой родовых земель.
Девушка плавно подняла руки, и её ладони зажглись алым пламенем. Огонь не причинял ей боли — наоборот, он был частью её новой сущности. Мила взметнула руки вверх, и огненный столп устремился к ночному небу, озаряя округу адским светом.
Затаившиеся в лесу наёмники заволновались, заметив это зловещее зарево. Посыпались выстрелы, пули вспарывали ночную тишину. Но Мила лишь презрительно щёлкнула пальцами, и пули застыли в воздухе, так и не долетев до цели. А затем обратились в пепел, медленно осыпавшийся на землю.
Девушка сделала шаг вперёд, затем ещё один. С каждым шагом она всё быстрее приближалась к опушке леса, где прятались наёмники. Её ноги едва касались земли, а рыжие локоны развевались, как знамя Огня.
Враги открыли огонь из всех стволов, в воздух взвились ракеты. Но пули и снаряды не причиняли Миле никакого вреда, лишь оставляя обугленные следы на пеньюаре. А она всё шла и шла вперёд, и алое пламя в её глазах разгоралось всё ярче.
Первого наёмника девушка настигла в нескольких шагах от опушки. Это был крепкий мужчина лет сорока, в камуфляже, с автоматом наперевес. Увидев неотвратимо приближающуюся Милу, он испуганно вскинул оружие. Но девушка лишь легонько дотронулась до ствола кончиками пальцев, и автомат рассыпался ржавой пылью.
А затем Мила коснулась ладонью груди наёмника. Тот заорал от боли — сквозь одежду на его теле проступили алые разводы, словно его плоть горела изнутри. Ещё мгновение — и от наёмника осталась лишь кучка пепла, рассеянная ночным ветром.
Увидев это, остальные бросились врассыпную, пытаясь спастись бегством. Но разве могли они уйти от возмездия? Мила настигала их одного за другим, оставляя после себя лишь обугленные кучки на земле. Её движения были порывисты, как ветер, и молниеносны, как зарница.