Долгорукий. Суетолог Всея Руси. Том 2
Шрифт:
Мила в ужасе отшатнулась, насколько позволяли путы.
— Кто… кто ты? Что тебе нужно? — спросила она дрожащим голосом.
Мужчина молча потянулся к капюшону и откинул его назад. Мила ахнула — перед ней было удивительно красивое, почти идеальное лицо с тонкими чертами, словно высеченное из мрамора. Густые волосы цвета спелой пшеницы обрамляли это лицо, спадая на плечи. Глаза незнакомца светились золотом, а на губах играла едва уловимая усмешка.
— Не бойся, — произнес он приятным глубоким голосом, — Я здесь
— Кто… ты? — повторила Мила, не в силах отвести взгляд от его лица. Что-то в чертах незнакомца казалось смутно знакомым.
Тот чуть склонил голову набок, разглядывая девушку с любопытством.
— Ты знаешь, кто я. Вглядись внимательнее, смертная.
Мила нахмурилась, вглядываясь в черты мужчины… И вдруг до неё дошло. Этот взгляд, эта усмешка… Она как будто… видела их раньше… и в то же время она была уверена, что никогда не встречалась с этим человеком.
Человеком ли?
— Ты… Тёмный Бог?! — изумленно прошептала девушка.
Мужчина кивнул:
— Именно, дитя. Хоть мое истинное имя в этом мире мало кому известно. Тотх’Аз… В прошлом я носил иное имя, но давно отрекся от него.
Мила в шоке уставилась на собеседника. Значит, перед ней древнее божество, чья сила была запечатана в ней Киром? Но как он смог явиться к ней в облике человека? И что ему нужно?
Тёмный Бог тем временем продолжал разглядывать девушку светящимися глазами.
— Я наблюдал за тобой все эти годы, пока был заточен в твоем разуме, юная Мила, — промолвил он, — И сейчас, видя твои страдания, решил явиться, чтобы предложить помощь.
— Что ты несёшь? — возмутилась девушка, — Ты второй день во мне сидишь!
— Да? — Тёмный бог задумался, — Время в женском подсознании течет весьма причудливо… Пять минут очень легко превращаются в два часа… Даже Тёмный бог не в силах постигнуть сию мистерию…
— Ага, ага, придумал отмазку… — фыркнула Мила, — Зачем тебе мне помогать?
Она протянула руку, желая коснуться плеча незнакомца. Но ее пальцы прошли насквозь через его руку. Ясно… перед ней видение. В реальности она в темнице по прежнему одна.
Видимо, Мила слишком ослабла после той драки с наемниками. И теперь Тёмный бог воспользовался этой лазейкой, чтобы пообщаться с ней.
Божество чуть наклонило голову, усмехнувшись:
— Полагаю, сотрудничество — в наших обоюдных интересах. Я не могу освободиться из твоего разума, пока жива ты. Без твоего особого тела мне долго не протянуть. А тебе явно не помешал бы мой совет и содействие в нынешней ситуации. Поэтому я здесь.
Мила нахмурилась, размышляя. Действительно, выбраться отсюда в одиночку у неё вряд ли получится. А этот Тёмный Бог со своими способностями и знаниями мог бы помочь. Но можно ли ему доверять?
— Хорошо. Допустим, я соглашусь на твою помощь. Что ты можешь сделать в своем нынешнем положении? Ведь
— Для начала я мог бы научить тебя использовать силу, что течет в твоих жилах — мою силу, — предложил Тёмный Бог, — Пусть пока и частично, но этого будет достаточно, чтобы освободиться отсюда. А там посмотрим.
Мила задумалась. С одной стороны, перспектива обрести хоть какой-то контроль над силой древнего божества была заманчива. С другой — насколько можно доверять этому существу?
— Если ты боишься, что я захвачу контроль над твоим разумом — не стоит, — как бы прочитав её мысли, произнес Тёмный Бог, — Пока печать не разрушена, я не способен полностью подчинить тебя. А без твоего добровольного согласия и вовсе бессилен.
— Хорошо. Я согласна, — кивнула Мила после недолгого размышления, — Говори, что делать.
Губы Тёмного Бога дрогнули в легкой усмешке. Он внимательно заглянул ей в глаза.
— Тогда слушай мой голос и повторяй за мной…
Густая сеть вен покрыла всё лицо княжича Лыкова. Он и Пушкин сражались с неистовой яростью, их атаки сотрясали подземелье. Молодой княжич обрушивал на противника потоки пламени, а Пушкин отражал их взмахами рук, посылая навстречу им чёрные молнии. В воздухе стоял запах гари и озона.
Тем не мене оба дрались не в полную силу — ведь тогда был шанс обрушить всё подземелье вместе со всеми его секретами!
Гигантский паук тем временем набрасывался на Пушкина снова и снова, целясь своими острыми когтями и клыками. Зверь был неестественно проворен и силен для своих размеров. Пушкин едва успевал уворачиваться от его атак.
— Проклятье! — выкрикнул Пушкин, когда когти паука распороли рукав его пиджака, — Что за надоедливая дрянь!
Он попытался дотянуться до пера и бумаги на столе, чтобы переписать ход сражения в свою пользу. Но в этот момент Лыков метнул в стол огненный шар, и письменные принадлежности взорвались фонтаном искр.
— Не так быстро! — усмехнулся Лыков, — Придётся сражаться честно, без своих фокусов, Автор. Не знаю, что вы понаписали в своём Сценарии, но мы его перепишем! Ваш Дар — это не божественная сила, чтобы менять реальность! Его воздействие можно преодолеть!
— Проклятый щенок! — прошипел сквозь зубы Пушкин.
Он собрал в ладонях мощный энергетический заряд и швырнул его в Лыкова. Но в последний момент раздался предостерегающий возглас Димитриевой:
— Берегись, княжич! Уклонись вправо!
Лыков послушался, и заряд пролетел мимо, разнеся в щепки книжный шкаф у него за спиной. С левой стороны от княжича из пола выскочили острые шипы. Если бы Лыков ушел влево, то мог бы получить серьезную рану.
— Спасибо, госпожа! — крикнул Лыков, — Я в долгу перед вами!