Долина кукол

Сьюзанн Жаклин

До кухни никто не доберется.

Тара подбежала к окну и попыталась его распахнуть.

— Заело!

Хлоя упала на колени, побледнев до прозрачности, ее губы посинели. Мэдди схватила с пола футболку, вылила на нее воду из стакана, стоявшего у кровати, и приложила к губам Хлои.

— Ингалятор! Где твой ингалятор?

Хлоя беспомощно мотнула головой — он был зажат в ее руке и явно не облегчал ее состояния.

— Мэдди, помоги мне открыть окно! — прокричала Тара, пытавшаяся открыть заевшую раму.

Мэдди понимала, что с окном — полная засада.

Подоконник и оконная рама были густо покрашены в несколько слоев, причем последний нанесли по меньшей мере десять лет назад. Они не занялись этим раньше, потому что было слишком холодно, чтобы открывать окна.

— Воздуха! — произнесла Хлоя одними губами — ни единого звука не сорвалось с ее губ, только хрипы. Зрачки ее были расширены от ужаса.

Паника Хлои передалась Мэдди. Окно не сдвинется с места, а у них нет времени с ним сражаться. Хлоя вот-вот потеряет сознание. Черт, да она сама сейчас шлепнется в обморок. За последние шестьдесят секунд дым сгустился, вокруг них пульсировал горячий воздух, за спинами все трещало от огня.

Мэдди схватила маленький стульчик в углу комнаты, стряхнула с него одежду и, размахнувшись, ударила по стеклу. Ножками стульчика она сбила острые осколки, сгребла с кровати одеяло и набросила на край рамы — так, чтобы они не порезались, выбираясь наружу.

Сперва выпихнули Хлою — та упала на землю, хватая ртом чистый воздух. За ней полезла Тара. Следом Мэдди.

С минуту они лежали на земле, хватая ртом воздух, как рыбы, выброшенные на берег. Они лежали в грязи, и время, казалось, замедлило свой ход. На небе далекие звезды сверкали, как бриллианты, перемежаясь с полосками облаков.

Тут Мэдди снова увидела дым, заслонивший от нее звезды и красоту ночи, и услышала шум ветра, треск огня и… хвала небесам, завывание пожарных сирен вдалеке.

— Вот и славно, — сказала она непонятно кому и закрыла глаза.

Глава 24

Если постоянно откладывать дела в долгий ящик, ты так никогда и не выйдешь из дома.

Фиби Трегер

Два часа ночи. Джекс лежал в кровати и пытался заснуть, когда зазвонил мобильный. В надежде, что это звонит Мэдди сказать, что она передумала и не бросает его, идиота, он схватил трубку.

Но это был Сойер, и Джекс разочарованно вздохнул.

— Давненько ты не звонил мне среди ночи. Опять Форд во что-то вляпался и его надо спасать? Или ты просто не можешь дождаться прихода Санты?

— Сейчас же отправляйся в отель. Оттуда поступил звонок на 911. О пожаре.

Прежде чем Сойер успел произнести следующую фразу, Джекс вскочил с кровати, схватил с пола джинсы, с комода рубашку, надел ботинки, схватил ключи и бросился к двери.

— Пожарная и «скорая» уже выехали. Мэдди с тобой?

— Нет. — Он несся по шоссе, и сердце просто выпрыгивало из груди. — Я отвез ее в отель полтора часа назад.

— Я буду через пять минут, — сказал Сойер.

— Я приеду сразу за тобой.

Через

семь мучительных минут Джекс въехал в город, и сердце его чуть не остановилось, когда навстречу проехала «скорая», направлявшаяся в сторону больницы.

Он свернул на проселочную дорогу, и сердце снова сжалось при виде отеля, из окон которого рвались языки пламени.

Парковка, окутанная дымом, была заставлена автомобилями и средствами пожаротушения. Джекс въехал на территорию, припарковался и выпрыгнул из джипа. Пульс зашкаливало, от его хваленого спокойствия не осталось и следа.

Коттедж сгорел. Полностью. Второй этаж отеля был охвачен огнем. Это был оживший ночной кошмар. Мигалки спасательных машин прорезали тьму, когда Джекс проходил мимо полиции и команды пожарных, перепрыгивал через шланги брандспойтов и оборудования, стоявшего перед чернеющим пепелищем коттеджа.

Мэдди нигде не было.

На плечо Джекса опустилась рука. Сойер. В густом удушливом дыму лицо друга казалось напряженным и осунувшимся. Он указал ему на каменную стену между отелем и пристанью.

Там, завернутая в простыню, с черным от копоти лицом, съежившись, сидела Мэдди.

Он впервые вздохнул свободно, с тех пор как позвонил Сойер. Мэдди разговаривала с фельдшером «скорой».

Джекс склонился над ней, положил руку ей на ноги. Она тряслась, как в ознобе. Или, может, дрожал он сам?

— О Боже, Мэдди, ты в порядке?

Она посмотрела на него остекленевшим взглядом:

— Он сгорел. Коттедж сгорел. И отель.

— Я знаю, милая. — Один вид обуглившихся останков здания заставил его поежиться. Очень осторожно он привлек ее к себе. С тихим горестным стоном она прильнула к нему и обвила его шею руками так крепко, что ему трудно стало дышать, но ему не нужен был воздух. Ему нужна была Мэдди. — Я увидел «скорую», а затем развалины на месте коттеджа, и я подумал… — Он закрыл глаза и отчаянно сжал Мэдди в объятиях, уткнувшись лицом ей в шею. — Как ты выбралась?

— Через окно. Огонь перекрыл доступ к двери, а оконную раму заело. Я разбила стекло стулом.

— А Хлоя и Тара?

— У Хлои был приступ астмы. Она в «скорой». Тара поехала с ней.

Ослабев от чувства облегчения, Джекс присел на камни и посадил Мэдди на колени, распахнув одеяло, в которое она была завернута, чтобы хорошенько рассмотреть ее. На ней были лишь футболка и трусики. Руки покрыты слоем грязи и сажи. Колени исцарапаны и в крови.

Джекс нежно взял ее руки и повернул их ладонями вверх. И тут порезы.

При мысли о том, что заклинило окно, у него в жилах стыла кровь. Две минуты промедления, и было бы поздно. Он с величайшей осторожностью снова укутал Мэдди в одеяло и посмотрел на фельдшера.

— Она отказывается ехать в больницу, — сказал тот.

— У меня всего лишь пара порезов, — пробормотала Мэдди. — И все.

Она снова посмотрела на отель. Пожарные отлично справлялись со своей работой. Огонь почти потух.

Фельдшер многозначительно посмотрел на Джекса, а потом на машину «скорой». Он хотел забрать Мэдди.