Долина магов
Шрифт:
– Какого черта ты согласился пойти ко мне в ученики, не так ли?
– Не совсем так, но где-то около этого, – пробормотал мальчик.
Хантер видел по его линиям судьбы, что ничего подобного он на самом деле не думает. Просто мальчишке надо поворчать. Это свойственно большинству людей: приготовляя еду или стирая одежду, на кого-нибудь ворчать. Однако преподать небольшой урок все-таки стоило.
Тот, кто слишком жалеет своего ученика, ведет его прямиком к гибели.
– Стало быть, ты хочешь услышать ответ на этот вопрос? – проговорил Хантер.
–
Мальчишке было явно не по себе, но он все еще храбрился. Хантер подумал, что так и должно быть.
– И ты, значит, полагаешь, что не дело охотника заниматься приготовлением пищи?
– Нет. отчего? Время от времени можно. Но последние дни я только этим и занимаюсь. Больше ничем. Это неправильно.
– Понятно. В таком случае можешь идти.
– На базар?
– Нет, вообще. На базар схожу я сам. И пищу тоже сготовлю. А ты иди прочь. Не получится из тебя охотника. Сказав это, Хантер заглянул в кастрюлю, взял деревянную ложку и, хотя это совсем не было нужно, стал в ней помешивать.
«Только бы не заплакал, – думал он. – Если заплачет, придется его и в самом деле прогнать».
Заплачет? Ха! Как бы не так.
Христиан молча снял фартук, кинул его на стол и, гордо вскинув голову, направился к выходу из кухни. Очень уверенно и очень гордо.
Хантер и ухом не повел. Продолжал себе помешивать в кастрюле. Он-то прекрасно знал, что мальчишка никуда не уйдет. Вот только ему было интересно, какой тот выберет способ, чтобы попросить у него прощения.
Христиан открыл дверь, шагнул было в соседнюю комнату, но потом передумал и вернулся. Остановившись рядом с Хантером, он глухо спросил:
– Почему?
– В каком смысле?
Хантер повернулся к мальчику, встретился с ним глазами и вдруг понял, что никакого прощения тот просить не собирается. Точно так же, как и уходить. Будет стоять вот так, посреди кухни, хоть целую вечность, смотреть из-под насупленных бровей, задавать глупые вопросы, но не сделает ни того, не другого. Ни за какие сокровища.
А еще Хантер понял, что оказался в довольно глупом положении. Вместо того чтобы проучить строптивого ученика, он будет вынужден отвечать на его вопросы.
«Дудки, – подумал охотник. – Вот это ему со мной проделать не удастся».
– Почему ты так со мной поступаешь?
Хороший вопрос. Очень хороший. Вопрос, ответить на который не так-то легко.
Понимая это, Хантер тяжело вздохнул. Он провел рукой по лицу, словно убирая с него невидимую паутину, и проговорил:
– Потому, что ты должен понять одну вещь. Завтра мы, охотники, начнем войну. Мы должны во что бы то ни стало ее выиграть, иначе этот мир окончательно попадет в руки черных магов. Ждать больше нельзя. С каждым годом черных магов будет становиться все больше и больше, а нас все меньше и меньше.
Он присел на край стола и закурил сигарету.
– Да знаю я это, – пробурчал Христиан.
– И все-таки я повторю еще раз, – ровным, спокойным голосом сказал Хантер. – Повторение, как известно, мать учения.
Он снова посмотрел
Ну да, можно побиться о любой заклад, что он сейчас мысленно костерит себя за несдержанность последними словами. Однако выслушать Хантера ему придется. И если он осмелится слушать невнимательно, наказание будет более суровым.
– Итак, мы начинаем войну, – сказал Хантер. – Отложить ее нельзя. Война будет тяжелой и кровопролитной. Может быть. мы ее выиграем, но наверняка очень дорогой ценой. Учитывая это, я должен оставить тебя здесь, в городе. Тебе нельзя участвовать в этой войне, хотя бы потому, что ты еще ученик.
Христиан бросил на Хантера умоляющий взгляд. Сделав вид, что его не заметил, тот продолжил: Так я и решил, по крайней мере, два дня назад. Однако черные маги нанесли удар первыми. Они убили уже трех охотников. Это означает, что, оставшись в городе, ты можешь оказаться еще в большей опасности, чем отправившись с нами. Поэтому, думаю, было бы логичным взять тебя с собой. Но если ты будешь вести себя как ребенок...
Он сделал паузу и с удовольствием затянулся табачным дымом.
Христиан бросил на него умоляющий взгляд, но потом, опомнившись, подошел к плите и заглянул в кастрюлю. Помешав в ней, он взял баночку со специями.
Хантер не торопился. Он неожиданно осознал, что все еще колеблется, все еще не пришел к какому-то окончательному решению.
«И это нужно сделать сейчас, – подумал он. – Потом уже не хватит времени».
Он сделал еще одну затяжку.
Война еще толком не началась, а у них уже трое погибших. А что, если им ее не выиграть, если они все по дороге к долине магов погибнут? Имеет ли он право вести за собой мальчика на смерть? Хотя... Если черные маги победят, то Христиан погибнет в любом случае. Где бы он ни находился.
Мальчик кинул в кастрюлю щепотку специй и вдруг, повернувшись к Хантеру, сказал:
– Я больше не буду.
Охотник усмехнулся.
Если бы дело было только в этом. Нет. все гораздо сложнее. И проще. Хотя бы потому, что выбора-то на самом деле у него и нет. Мальчишку надо брать с собой.
– Хорошо, – сказал Хантер. – Ты пойдешь с нами. Но учти, еще только раз...
Договорить он не успел. В кухню вошел Алвис.
– Ага, кажется, скоро можно будет перекусить. Хантер подумал, что это появление, как никогда, кстати. Теперь можно было с чистой совестью прекратить воспитание строптивого ученика. Уж чего-чего, а воспитывать он не любил страшно.
Между тем Алвис протопал к кастрюле, понюхал поднимавшийся над ней пар и с видом знатока сказал:
– Маловато специй.
Христиан хотел было что-то буркнуть, но вовремя одумался и прикусил язык. Единственное, что он себе позволил, это бросить на Алвиса недовольный взгляд.
А тот уже уселся рядом с Хантером, отобрал у него окурок и, с удовольствием затянувшись. сказал:
– Приехал Венедикт.
– Ну вот и хорошо, – кивнул Хантер. – Если уж не опоздал этот, то завтра все будут в сборе.