Долина Пламени (Сборник)
Шрифт:
Реакция Рафта, хотя и бессознательная, была мгновенной. Он прыгнул вперед еще до того, как успел заметить, что на обнаженной груди царя блеснуло что-то небольшое и прямоугольное на серебряной цепочке. Предмет этот источал свет, который дрожал и бился, как пульс самой жизни.
Амулет!
Времени рассматривать его, задавать себе вопросы и сомневаться у Рафта не было.
Рафт чувствовал какую-то внутреннюю уверенность, которая не требовала доказательств. Видеть это подрагивающее сияние и не узнать его было невозможно.
Одной рукой Рафт схватил амулет — и так резко,
Потеряв равновесие, оба упали возле дивана, но продолжали молчаливую и отчаянную борьбу. На полу хрустнула арфа, лопнула и зазвенела струна. Полусонный Дарум приподнялся на диване, вглядываясь в едва различимые, катающиеся по полу фигуры.
И вдруг, совершенно неожиданно для Рафта, Юранн отпустила кинжал, отскочила назад, наклонилась и схватила арфу. Ее пальцы пробежали по струнам, и струны грубо задрожали и забили тревогу.
Проснись! Опасность!
От оглушительной, настойчивой музыки дрожали стены. Царь, с трудом поднявшись на ноги, тряс головой и бессвязно что-то бормотал. Луч света из сокровищницы бил ему прямо в глаза, и поэтому Рафт казался ему лишь тенью — тенью на фоне ослепительного и грозного блеска оружия.
Музыка визжала и плакала. Издалека донесся топот бегущих ног.
Выругавшись про себя, Рафт стремительно повернулся и бросился к двери, через которую он еще совсем недавно вошел сюда. Он молился, чтобы она не оказалась закрытой. Откинув портьеру и увидев открытый проем, он бросился туда. В глазах царя он был теперь убийцей, а значит, оставалось одно — бежать, и немедленно. Вряд ли царь станет выслушивать его объяснения, тем более если в них будет звучать имя Юранн.
Рафт цепко удерживал в памяти план замка. Он знал: один неверный поворот — и он потеряется. Вот здесь, вспомнил Рафт, должен быть боковой коридор.
Не замедляя шага, он свернул. Отдаленные голоса предупреждали его об опасности, и Рафт еще крепче сжал в руке револьвер. Теперь он пригодится ему больше, чем кинжал. Да, только сейчас Рафт осознал все коварство плана Юранн: убить царя и подставить его самого. Ну что ж, вполне по-человечески. Да и по-кошачьи.
Стража дважды пробегала мимо, и тогда он прятался за портьерами. Однажды, затаив дыхание, он остановился перед овальной дверью, гадая, что было там — снаружи. Рафт чувствовал, что он на правильном пути, но за дверью могли быть и солдаты.
И действительно — они стояли там, за матовым стеклом вырисовывались их тени. Рафт бесшумно повернулся и побежал в обратную сторону, понимая, что с пути он уже сбился. Надежда найти другой выход была слабой.
Он свернул в какой-то переход, по одной стороне которого тянулся ряд окон. Бросив взгляд в окно, он обнаружил, что смотрит не на Пропасть Доирады, а на реку, которая в этом месте изгибалась и, пройдя через арочный свод, исчезала под замком.
Вдали, за поросшей мхом равниной, виднелись неясные очертания исполинского леса — его прибежища, доберись он только туда. Но далеко внизу несла свои воды река, и если Рафт окажется в ней, то
Слишком быстрое?
Но только не в Паитити, где метаболические изменения всего живого невероятно ускорены. Несмотря на мощное течение, воды текли так плавно и медленно, что Рафту казалось, будто он смотрит сверху на клубящийся поток облаков.
Он сунул револьвер в карман с хитроумно закрывающимся клапаном, который прилегал к ткани так плотно, что карман вполне мог оказаться водонепроницаемым. Это было бы очень кстати. Рафт быстро огляделся — рядом никого не было, но крики преследователей становились все громче и отчетливее.
Он поднялся на подоконник — двести футов над плавящимся серебристым потоком — и прыгнул вниз.
ГЛАВА Х
Сад кошмаров
Об одном Рафт забыл — но самым удивительным было то, что он успел вспомнить об этом, пока падал. Скорость свободного падения постоянна. На нее оказывает некоторое влияние трение о воздух, но оно ничтожно мало, когда свободно падающим предметом оказывается мужчина весом в сто шестьдесят фунтов.
Под воздействием излучения, которое пронизывало все Паитити, скорость обмена веществ в организме Рафта необычайно ускорилась. Иными словами, он жил здесь гораздо быстрее, чем в своем мире. Он мог видеть, как огромные каменные глыбы, сорвавшись с высоких утесов, плавно, точно пушинки, опускались вниз.
Он не осознавал, что падает. Это больше походило на плавный спуск в лифте, и Рафт был настолько поражен этим, что поначалу даже не понял, что происходит. А когда понял, то сделать уже ничего не мог.
Медленно поворачиваясь, он плавно опускался вниз. Мимо него проплывала стена замка. В любое мгновение кто-нибудь мог выйти на балкон и увидеть его. Даже обыкновенное копье становилось сейчас смертельно опасным. Проследить полет Рафта было совсем несложно: он был почти неподвижной мишенью, и брошенное с достаточной силой копье пронзило бы его насквозь.
Никогда в жизни он не чувствовал себя таким беспомощным и беззащитным. Он словно висел между небом и землей. Сонмы вопросов, сомнений, страхов пронеслись у него в голове, прежде чем мучительно медленное падение окончилось и его тело ударилось о водный поток.
Масса тела оставалась прежней, и Рафт стал погружаться в пучину. Но дышал он намного быстрее, чем обычно, — в десятки раз быстрее, — и возникла новая опасность. При нормальных условиях он мог задержать дыхание, пока не выплыл бы на поверхность. Но для того, чтобы всплыть наверх в этой воде, ему, возможно, потребуется минут пять?
Однако ускоренный метаболизм помог. Рафту удалось развернуть в воде свое тело, и он начал всплывать. Медленные, вязкие воды обволакивали его, как клей. Он был словно муха, угодившая в патоку. Но в конце концов эта муха выбралась на поверхность.
В обычном мире поток увлек бы его вниз и выбросил в пропасть, но разбуженное чувство времени боролось с медленным напором воды. Рафт, напрягая последние силы, двигался вверх по течению. Обессиленный, хватая ртом воздух, он наконец достиг мели.