Долина солнца (рассказы)
Шрифт:
Она немного помедлила с ответом.
– Поостереглась бы, - несколько натянуто ответила она.
– А то вдруг еще кто-нибудь прилюдно назовет вас трусом.
Но едва эти слова слетели с ее губ, как она уже была готова пожалеть о сказанном. Услышав это, он побледнел, а она обернулась к нему, в душе ругая себя за несдержанность. Он медленно встал из-за стола, и выражение его лица оставалось непроницаемым. Затем он направился к двери. Здесь он обернулся.
– Вам очень нравится, когда у вас на глазах кого-то убивают? спросил он, и от этих страшных слов и леденящего
* * *
Он ушел.
– Мне не нравится, что ты так разговариваешь с людьми, - сказал Хэнна дочери, когда дверь за посетителем закрылась.
– И я не хочу, чтобы моя дочь ходила на танцы с незнакомцами. Но я бы сказал, - добавил он, - что этот парень совсем не испугался.
Она задумалась об этом, и слова отца запали ей в душу. Мысленно она снова и снова бережно повторяла их, потому что ей очень хотелось верить в это, и все же она своими глазами видела, что незнакомец без тени возмущения стерпел серьезные обвинения, отпущенные в его адрес. Люди же зачастую хватались за оружие, когда причины для перестрелки были куда менее серьзены и более прозаичны. И уж, конечно, она никому не желала смерти, (нисколько не задумываясь о том, каким образом он мог постоять за себя и при этом обойтись без кровопролития).
Она стояла у окна, глядя ему вслед, но тут открылась боковая дверь, и на пороге возник высокий, худощавый человек. Китти почувствовала, как ее душой начинает завладевать безотчетный страх. Она уже не в первый раз видела Ли Данна, и неизменно при его появлении ей становилось не по себе.
– Кто это такой?
– с грозным видом спросил он.
– Что за парень сейчас вышел отсюда?
– Я... я не знаю, - только и нашлась, что сказать она, с удивлением понимая, что это была чистейшая правда. Она совсем ничего не знала о нем и видела его всего-то второй раз в жизни.
Ли Данн был худ, как хлыст, у него было злое, неулыбчивое лицо и тонкие, вечно плотно сжатые губы, и зная о том, что он представлял из себя на самом деле, люди были склонны относиться к нему с уважением. Он старался казаться учтивым и обходительным, но его старомодные манеры были напрочь лишены изящества. Ходили упорные слухи о том, что на его совести смерть дюжины людей... и что двоих из них он убил здесь, в Спрингс.
Китти отправилась на вечеринку в повозке вместе с Фредом Хитчем. И танцуя третий по счету танец, она подняла глаза и увидела своего незнакомца, который стоял у стены, глядя на танцующих. На нем была темно-красная, свежевыстиранная рубашка и черный галстук-шнурок. Поверх рубахи была надета короткая куртка из оленьей шкуры, какие обычно носят мексиканцы. Его черные сапоги были начищены до блека.
Она заметила, что Датч Герлах тоже смотрит в его сторону, и ее охватило тревожное предчувствие скорой беды. Но прошло еще вот уже два танца, один из которых ей пришлось станцевать с Датчем, которого она ненавидела всей душой, но отделаться от него иначе было бы попросту невозможно, а незнакомец отчего-то медлил и не подходил к ней. Кто-то упомянул вслух его имя. Мэт Райан... звучит красиво.
Ли Данн вошел в комнату и ненадолго
Но когда она оглянулась снова, Мэта Райана уже не было... он ушел и даже не пригласил ее станцевать.
И тогда ей начало казаться, что все огни вмиг потускнели, а от былого веселья и оживления, царившего на веречинке, повеяло скукой. Она вдруг подумала о том, что ей очень хочется поскорее уйти отсюда и вернуться домой...
* * *
Мэт Райан ехал быстро. Увидев, как в комнату вошел Данн, он тут же принялся пробираться сквозь толпу и незаметно выскользнул за дверь. Необходимо было действовать быстро, без промедления, и не теряя ни минуты, он взялся за дело.
Его огромный гнедой конь мчался во весь опор, и всего час спустя после ухода с вечеринки Райан влетел во двор ранчо "Кей-Уай" и соскочил на землю. Мельком взглянув на погруженный в темноту дом, в котором жили работники, он поспешно направился к крыльцу хозяйского дома и переступил порог.
Он вошел без стука, чем напугал грузную старуху-мексиканку, которая как раз в тот момент сметала со стола.
– Где Том?
– спросил он.
– К нему нельзя.
– Старуха встала у него на пути, и на ее заплывшем жиром лице появилось выражение крайнего неудовольствия.
– Он болен.
– Он мне нужен. Проводите меня к нему.
– И не подумаю! Уходите, или я...
– Мария!
– раздался хриплый голос.
– Кто еще там?
Мэт Райан прошел мимо нее и остановился на пороге спальни, глядя на старика.
В прежние времена Тома Хитча можно было назвать великаном. Немощный старик, прикованный недугом к постели, был лишь тенью былого могущества, но глаза сохранили свой блеск и привычную живость взгляда.
– Хитч, ты меня не знаешь, - с порога заявил Райан, - но пришло время нам познакомиться. У тебя крадут скот.
И прежде чем старик успел что-либо возразить на это, Райан не дал ему вставить ни слова, поспешно продолжив свой рассказ. Он рассказал и о сорока коровах, среди бела дня уведенных из стада накануне, и о других случаях, когда скот воровали более мелкими партиями. Он говорил о том, что воры не боятся никого и ничего, наглеют на глазах, что Ли Данн уже открыто заявляется на танцы, а Индеец Келли временами объявляется на почтовой станции Хэнны.
– Они не посмеют!
– с презрением в голосе заявил старик.
– Уж я-то их знаю!
– Ты уже не встаешь с постели, - резко оборвал его Райан.
– К тому же твой приемный сынок оказался жуликом и к тому же безнадежным дураком, а у тебя на ранчо в десятниках ходит ганфайтер.
Хитч вдруг умолк. Его проницательный взгляд был устремлен на Райана.
– Слушай, парень, а твое-то какое дело? Тебе-то что с этого?
– Ты болен, Хитч. Может быть, ты еще встанешь на ноги, может, нет. Но только что станется с этим краем? Кто будет блюсти здесь порядок и закон, когда...