Долина страха. Все повести и романы о Шерлоке Холмсе.(сборник)

Дойл Артур Конан

– Очень разумно. Ну что ж, сэр Генри, я одобряю ваше желание незамедлительно уехать в Девоншир, но с одним условием. Вам нельзя ехать туда одному.

– Со мной отправится доктор Мортимер.

– У доктора Мортимера есть, чем заниматься. У него – пациенты, работа. При всем своем желании он не может сопровождать вас. Нет, сэр Генри, возле вас постоянно, отметьте это, постоянно должен находиться человек, которому можно полностью доверять.

– Вы хотите сказать, мистер Холмс, что едете со мной?

– Я постараюсь появиться, когда дело примет серьезный оборот. Сейчас же я не смогу этого

сделать. Я занят, мои консультации требуются многим. Нет, нет, я определенно не составлю вам компании, мое присутствие в Лондоне просто необходимо. В настоящее время к моей помощи прибегло одно почтенное семейство, фамилия которого известна всей Британии. Оно страдает от шантажиста, и только я могу предотвратить надвигающийся громкий скандал. Видите как? Увы, и простите меня, но я с вами не еду.

– Но кого бы вы порекомендовали мне в качестве спутника?

– Если мой друг согласится сопровождать вас, то о лучшем товарище вы не могли бы и мечтать. Он – участник войны и бывал в самых разных переделках. К тому же с его помощью я раскрыл не одно опасное преступление. Уж можете мне поверить, он вас не подведет.

Признаюсь, что высказанное Холмсом предложение застало меня врасплох. И к тому же, я так редко слышал из уст Холмса столько комплиментов в свой адрес. Но пока я приходил в себя и искал, что бы мне ответить, сэр Генри, подойдя ко мне, уже тряс мою руку.

– От всего сердца благодарю вас, – говорил он, не замечая моего удивления. – Вы очень, очень, любезны. Едемте со мной. Вы же видите и мое положение, и знаете все обстоятельства дела. Если вы поедете в Баскервиль-холл и будете всегда находиться рядом со мной, я никогда не забуду этой услуги.

Наверное, я в душе авантюрист. Не буду скрывать, мне и самому хотелось сопровождать сэра Генри. И прельщали меня ни деньги, а возможность стать участником необыкновенных событий. Не оставили меня равнодушными и похвалы Холмса, а так же горячность, с которой молодой баронет попросил меня помочь ему.

– Я с удовольствием поеду с вами, – ответил я. – Вам не нужно меня упрашивать, сэр. Я и не надеялся на более приятное времяпрепровождение.

– И прошу вас подробнейшим образом сообщать мне обо всем, что будет происходить в Баскервиль-холле. В критическом случае я или появлюсь там лично, или дам вам знать, как поступить. Полагаю, к субботе все будет готово?

– Вы согласны, доктор Уотсон?

– Да, вполне.

– Тогда в субботу, в половину одиннадцатого, встречаемся на Паддингтонском вокзале, у поезда. Если у меня к тому времени что-нибудь изменится, я сообщу вам.

Мы поднялись, чтобы разойтись, и вдруг лорд Баскервиль, бросившись в угол комнаты, вытащил из-под стоящего там шкафа коричневый ботинок.

– Нашелся! Мой ботинок нашелся! – торжествующе воскликнул он.

– Будем надеяться, что и все остальные наши трудности разрешатся с такой же легкостью, – произнес Шерлок Холмс.

– И все же это довольно-таки странно, – заметил доктор Мортимер. – Я еще до завтрака тщательно обыскал все комнаты.

– И я тоже, – сказал лорд Баскервиль. – Все углы просмотрел.

– И ботинка нигде не было.

– Значит, его кто-то положил туда, пока мы завтракали.

Мы послали за немцем-коридорным, устроили ему

форменный допрос, но он не смог ответить ничего вразумительного. Дальнейшие расспросы среди остальных служащих также ни к чему не привели. Таким образом, к списку странностей, бессмысленных и необъяснимых, с точки зрения нормального человека событий, нарастающих как снежный ком, прибавилось еще одно. Последние два дня оказались необыкновенно насыщенными странными происшествиями. В результате перед нами лежала цепь малопонятных и жутковатых явлений, из которых наиболее определенным была смерть сэра Чарльза. Остальные же, а именно: письмо, составленное из газетных вырезок, чернобородый шпион в экипаже, пропажа нового коричневого ботинка, последовавшее за этим исчезновение черного старого и, наконец, таинственное возвращение коричневого ботинка объяснить нельзя было решительно ничем. Всю обратную дорогу до Бейкер-стрит Холмс молча сидел в кэбе. По его сдвинутым на переносице бровям и заостренному лицу я понимал, что в мозгу моего друга, так же как и в моем собственном, роятся мысли о недавних событиях. Мы оба пытались выстроить их в логически завершенные схемы, вогнать разрозненные загадочные происшествия в определенный план действий, или найти такой, где бы каждый из эпизодов нашел свое место.

Весь день до позднего вечера Шерлок Холмс провел в размышлениях и табачном дыму. Перед самым обедом ему принесли две телеграммы.

– Посмотрим, что в первом конверте. Ага, это – ответ на нашу телеграмму, – сообщил Холмс. – Берримор в Холле. Я имею в виду Баскервиль-холл. И вот еще одна. “Обошел двадцать три гостиницы, следов вырезанной страницы “Таймс” не обнаружил. Картрайт”, – прочитал он.

– Вот и оборвались две из наших ниточек, – снова заговорил Холмс. – Вы знаете, Уотсон, ничто так не стимулирует усилия, как сознание того, что все работает против тебя. Ну что ж, будем искать новый след. Нюх у нас с вами пока еще есть.

– И не только. Есть еще кэбмен, который вез шпиона.

– Совершенно верно. Я связывался с регистрационным бюро, просил сообщить мне его имя и адрес. Не удивлюсь, если это идет ответ на мой запрос.

В доказательство его слов снова прогремел дверной звонок, затем послышались шаги, и вскоре в комнате появился диковатого вида мужчина, судя по одежде – кэбмен.

– Мине передали, что какой-то джентльмен, что живет по этому адресу, – он посмотрел на помятую бумажку и медленно прочитал: “Бейкер-стрит, двести двадцать один-б”, желает видеть номер два-семьсот четыре. Вот он я, пришел. Я семь лет вожу кэб, и ни разу мне никто не делал замечаний. Говорите прямо, сэр, что вам не понравилось?

– Не понравилось? Что вы, что вы, любезный. Я и не думал жаловаться на вас. Вы мне нужны совсем по другому делу. Я вам дам полсоверена, если вы честно ответите на мои вопросы.

– Ну, вот те и раз. Вот уж точно – не знаешь, где найдешь, где – потеряешь. Думал, жалоба, а тут вон оно что, – кэбмен ухмыляясь, покачал головой. – Так что вы хотели у меня спросить-то, добрый человек?

– Во-первых, ваше имя и адрес, поскольку вы мне можете еще понадобиться.

– Зовут меня Джон Клэйтон. А живу я в Боро, на Торпи-стрит. Кэб стоит на Шипли-ярде, неподалеку от вокзала Ватерлоо.