Долина страха
Шрифт:
Жене я ничего не рассказывал. Зачем ее вмешивать? Она бы тогда не имела ни минуты покоя, ей бы всюду мерещилась опасность. Но кое о чем, думаю, она догадывалась, но до вчерашнего дня, когда вы, джентльмены, с ней познакомились, она ни о чем не имела ясного представления. Вам она сообщила все, что знала. И Баркер тоже, ведь в ту ночь, когда все это произошло, мне некогда было вдаваться в объяснения. Но теперь ей известно все, и надо было мне, глупцу, давно ей довериться.
Так вот, джентльмены, накануне всех этих событий я был в Танбридж- Уэллсе и увидел на улице одного
Весь следующий день я был настороже и из дому не выходил. И хорошо сделал, в парке он меня бы застрелил из своего дробовика прежде, чем я бы успел прицелиться. Когда мост был поднят - а у меня всегда на душе становилось легче, после того как поднимут мост, - я на время выкинул тревожные мысли из головы. Я и не предполагал, что он мог забраться в дом и поджидать меня тут. Но когда вечером, уже в халате, я, как обычно обходя перед сном все комнаты, зашел в кабинет, сразу почуял неладное. Когда человек постоянно сталкивается с опасностью - а уж на мою-то долю ее выпало больше, чем кому-либо, - у него развивается нечто вроде шестого чувства. Я сразу почувствовал опасность, а потом увидел сапог под портьерой и все понял. Поставив свечу на стол, я подскочил к камину, где на полке лежал молоток, но этот человек уже бросился на меня, блеснул нож, я размахнулся и ударил молотком. Нож лязгнул об пол. Увернувшись, как угорь, этот тип отскочил за стол, выхватил из-за пазухи дробовик и взвел курки. Но я ухватился за ствол, прежде чем он успел выстрелить. Минуту или две мы с ним боролись, не выпуская из рук дробовика. Кто первым отпустит, тот, считай, убит.
Он рук не разжал. Но на какое-то мгновенье опустил вниз приклад. Кто нажал спуск, не знаю, возможно я. А может, мы просто слишком сильно его тряхнули. Так ли, эдак, но выпалили оба ствола, и прямо ему в лицо. А я стою и смотрю вниз на то, что осталось от Теда Болдуина. Я его узнал еще в городе, но теперь его бы и родная мать не признала. Я человек к смертям и ранам привычный, но и меня тут чуть не вывернуло.
Стою, держусь за край стола, и в это время вбегает Баркер. За ним, слышу, по лестнице спускается жена. Я подбежал к двери и не дал ей войти. Это зрелище не для женских глаз. Пообещал, что скоро поднимусь к ней. Сказал пару слов Баркеру - он и так с одного взгляда все понял, - и мы стали ждать. Но никто не показывался. Ясно было, что никто ничего не услышал.
Тут меня вдруг осенило. Блестящая мысль, я даже зажмурился. Рукав у убитого задрался, над запястьем обнажилось клеймо, знак ложи. Вот посмотрите.
– Дуглас закатал рукав, и мы увидели у него на руке то же клеймо, что и на руке убитого.
– Вид клейма надоумил меня. Он и ростом, и цветом волос походил на меня. А лицо у бедняги было неузнаваемо. Я принес сверху эти вещи, и за пятнадцать минут мы с Баркером обрядили его в мой халат и уложили так, как вы его увидели. А его одежду увязали в узел, сунули внутрь единственный груз, который попался
Мы надели на его пальцы мои перстни; но когда дошло до обручального кольца - он поднял свою мускулистую кисть, - сами видите, что это невозможно. Обручального кольца я ни разу со дня свадьбы не снимал, и чтобы сделать это, понадобился бы напильник. Да и вряд ли бы я согласился с ним расстаться. Но даже и захоти я, ничего нельзя было поделать. Мы решили оставить все как есть. Я принес пластырь и заклеил его палец в том месте, где у меня сейчас надето кольцо. Вы дали маху, мистер Холмс: догадайся вы содрать пластырь, вы увидели бы, что никакой ранки под ним нет.
Вот такое дело. Если бы я смог отсидеться тут немного, а потом перебраться куда-нибудь, где ко мне бы присоединилась моя «вдова», появился бы шанс безмятежно дожить остаток жизни. Эти дьяволы не дали бы мне ни минуты покоя, но если бы они прочли в газетах, что Болдуин своей цели достиг, пришел бы конец моим мучениям. У меня не было времени растолковать все Баркеру и моей жене, но они поняли, что надо прийти мне на помощь. О здешнем тайнике мне было известно, и Эймсу, кстати сказать, тоже, но ему и в голову не пришло как-то связать его с этим происшествием. Я заперся, предоставив Баркеру все остальные заботы.
Как он действовал дальше, вы знаете. Он открыл окно и отпечатал на подоконнике кровавый след, чтобы понятно было, как скрылся убийца, а уж затем принялся отчаянно звонить. Что было после, вам уже известно. А теперь, джентльмены, можете делать, что считаете нужным. Но я рассказал вам правду, всю правду, да поможет мне Бог! Что мне хотелось бы у вас узнать, это - как на меня посмотрит английский закон?
Последовало молчание, которое нарушил Холмс.
– Английский закон в основном справедливый закон. Больше, чем вам по справедливости полагается, вы от него не получите, мистер Дуглас. Но я хочу спросить у вас: каким образом тот человек узнал, где вы живете, как ему удалось проникнуть в ваш дом и спрятаться, чтобы напасть на вас?
– Об этом мне ничего не известно.
– Боюсь, история еще не окончена, - проговорил Холмс. Лицо его стало очень бледным и серьезным.
– Вам могут встретиться враги пострашнее, чем английские законы и даже чем ваши преследователи из Америки. Полагаю, вы в большой опасности. Послушайте моего совета и не теряйте бдительности.
А теперь, мои долготерпеливые слушатели, я приглашаю вас последовать за мной из Берлстоуна в Суссекс и перенестись лет на двадцать назад во времени и на тысячи миль к западу в пространстве, чтобы я мог развернуть перед вами повествование настолько необычайное и ужасное, что вам, возможно, трудно будет поверить в то, что так все оно и было. Не подумайте, что я начинаю новую историю, не доведя до конца предыдущую. Читайте дальше, и вы в этом сами убедитесь. А когда я перескажу со всеми подробностями те давние события и вы разгадаете тайну минувших лет, мы снова сойдемся вместе в квартире на Бейкер-стрит, где и найдем окончание этой удивительной истории.