Долина страха

Конан Артур Дойль

– Что-то случилось?
– сразу же спросила она.
– О, Джек, тебе угрожает опасность!

– Ну, ну, ничего такого ужасного, моя голубка. Но, кажется, будет разумнее, если мы сразу тронемся с места, пока не стало хуже.

– Тронемся с места?

– Я ведь обещал тебе, что придет срок и мы уедем. Сдается мне, что срок этот наступил. Сегодня ночью я получил весть, плохую весть, - похоже, быть беде.

– Полиция?

– Не совсем. Некто Пинкертон. Но откуда

тебе знать, моя голубка, кто это такой и что это означает для таких, как я. Я слишком глубоко увяз, и надо будет, наверно, убираться прочь. Ты говорила, что поедешь со мной. Я честный человек, Этти, - в некоторых вещах. За все сокровища мира я не трону волоска с твоей головки и не допущу, чтобы ты сошла хоть на дюйм с золотого трона в заоблачных высях, где ты для меня всегда восседаешь. Готова ли ты довериться мне?

Этти молча вложила руку в его ладонь.

– Тогда слушай, что я скажу, и делай, как я велю, ибо, видит Бог, другого пути для нас нет. В Вермиссе наступают перемены. Я это чувствую. Многим из нас, похоже, надо будет самим о себе позаботиться. Например, мне. Но если я уеду, днем ли, ночью ли, ты обязательно должна уехать со мной!

– Я поеду за тобой следом, Джек.

– Нет, нет! Не следом, а вместе со мной. Если долина Вермиссы окажется для меня навсегда закрыта, как же мне оставить тебя здесь, да еще тебе надо будет скрываться от полиции, и всякое сообщение между нами будет невозможно? Нет, тебе надо уехать вместе со мной. Я знаю одну добрую женщину там, откуда я приехал, я оставлю тебя у нее до той поры, когда мы сможем пожениться. Ты согласна?

– Да, Джек, я поеду с тобой.

– Бог да благословит тебя за доверие! Я буду последним негодяем, если хоть сколько-нибудь злоупотреблю им. Теперь слушай. Ты получишь от меня весточку, и лишь только она дойдет до тебя, брось все как есть, ступай на вокзал, сядь в зале ожидания и жди, пока я за тобой приду.

– Ночью ли, днем ли, я приду по твоему слову, Джек.

После этого уже не с такой тяжелой душой Макмердо отправился на сходку ложи. Все уже были в сборе. Длинная зала была полна народу, сквозь завесу табачного дыма Макмердо разглядел косматую черную гриву мастера, злое, непримиримое лицо Болдуина, стервятничий нос Харрауэя, секретаря, и еще с десяток людей, возглавлявших ложу. Его обрадовало, что ложа в полном составе и все услышат то, что он собирается сообщить.

– Ну, брат, мы все от души рады тебя видеть!
– приветствовал его председатель.
– Тут у нас такое дело, что нужен премудрый Соломон, чтобы его разрешить.

– Спор между Лэндором и Эганом, - пояснил сосед, когда он уселся на свое место.
– Оба претендуют на наградные деньги, назначенные ложей за убийство старика Крэбба в Стайлстауне. А как проверить, чья пуля достигла цели?

Макмердо привстал и поднял руку. Лицо у него было такое, что все посмотрели на него, словно притянутые магнитом. Стало очень тихо.

– Достопочтенный мастер ложи!
– произнес он торжественным тоном.
– У меня экстренное сообщение.

– Брат Макмердо говорит, что у него экстренное сообщение, - повторил за ним Макгинти.
– По правилам нашей ложи его выслушают вне очереди. Итак, брат,

мы слушаем тебя.

Макмердо достал из кармана письмо.

– Достопочтенный мастер и вы, братья, - сказал он.
– Сегодня я принес вам дурную весть. Но лучше вам услышать ее заблаговременно. Я получил известие, что самые могущественные и богатые компании в этом штате объединили усилия, чтобы уничтожить нас, и что прямо сейчас, пока мы разговариваем, в Вермиссе уже работает сыщик из агентства Пинкертона, некий Берди Эдвардс, собирает факты, которые многим из нас накинут петлю на шею, а всех прочих, кто сейчас тут сидит, отправят за решетку. Вот что я имел в виду, когда заявил, что мое сообщение не терпит отлагательства.

В зале воцарилась мертвая тишина. Нарушил ее председатель.

– Какие у тебя доказательства, брат Макмердо?
– спросил он.

– Доказательства в письме, которое попало ко мне в руки, - ответил Макмердо. Он прочитал вслух отрывок из письма.
– Больше никаких подробностей об этом письме сообщить не могу, это дело чести, как не могу и передать его в ваши руки. Могу только заверить, что больше ничего связанного с делами ложи в нем не содержится. Все, что мне известно по этому поводу, я выношу на ваш суд.

– Позволь мне сказать, мистер председатель, - проговорил один из братьев постарше годами.
– Имя Берди Эдвардса мне известно, и я слышал, что у Пинкертона он считается самым лучшим сыщиком.

– Кто-нибудь знает его в лицо?
– спросил Макгинти.

– Да, я знаю, - отозвался Макмердо.

Среди собравшихся раздался ропот удивления.

– Я думаю, что он у нас в руках, - продолжал Макмердо с торжествующей улыбкой.
– Надо только действовать быстро и умно, и мы поставим на этом деле точку. Если вы мне верите и согласны помогать, можно ничего не бояться.

– А чего нам вообще бояться? Разве ему что-то известно о наших делах?

– Вы были бы правы, советник, будь все такими же стойкими, как вы. Но к услугам этого человека капиталисты с их миллионами. Вы уверены, что среди членов всех здешних лож не найдется ни одного слабака, которого можно было бы купить за деньги? Нет, он доберется до наших секретов, возможно уже добрался, и верное средство против этого только одно.

– Не дать ему выехать из Вермиссы, - подхватил Болдуин.

Макмердо кивнул.

– Ты прав, брат Болдуин. У нас с тобой были кое-какие расхождения, но сегодня ты сказал золотое слово.

– Где же он находится? Как мы его узнаем?

– Достопочтенный мастер ложи, - посерьезнев, сказал Макмердо, - по-моему, это дело слишком ответственное, чтобы обсуждать его открыто при всех. Упаси меня Бог, я ни на кого из присутствующих не хочу бросить тень. Но даже если хоть одно кем-нибудь сказанное слово дойдет до этого человека, мы потеряем шанс взять над ним верх. Я прошу ложу избрать комитет доверенных лиц, мистер председатель, - вас, если мне позволено внести предложение, брата Болдуина и еще пятерых. Тогда перед ними я смогу свободно говорить о том, что мне известно и что я советую предпринять.