Долина страха
Шрифт:
Члены ложи пришли в условленное время. С виду это были чисто одетые добропорядочные горожане; но тот, кто умеет читать по лицам, понял бы, глядя на их твердо сжатые губы и неумолимые глаза, что Берди Эдвардсу надеяться не на что. Среди этих людей не нашлось бы ни одного, у кого руки не были бы обагрены кровью. Для них убить человека значило не больше, чем для мясника зарезать овцу.
Первым, и по виду, и по злодейству, был, разумеется, сам страшный босс. Затем Харрауэй, секретарь, тощий, мрачный человек с длинной, морщинистой шеей и нервными, дергаными жестами, фанатически честный во всем, что касалось финансовых
Хозяин гостеприимно поставил на стол бутылку виски, и каждый поторопился подкрепиться перед работой, которая их ожидала. Болдуин и Кормак и без того уже явились в подпитии, последняя бутылка только еще больше распалила их злобу. Кормак на секунду приложил ладони к печи - она была жарко натоплена, ночью еще морозило.
– Подойдет, - с проклятием отдернув руки, проговорил он.
– Точно!
– сразу поняв его, подхватил Болдуин.
– Прикрутим его к печке, и он нам все скажет.
– Скажет как миленький, можешь не беспокоиться, - откликнулся Макмердо. У этого человека, похоже, нервы были стальные: вся тяжесть предстоящего дела ложилась на его плечи, а ему хоть бы что. Это все заметили и лишний раз восхитились.
– Брать его будешь ты, - одобрительно сказал босс.
– Он ничего не заподозрит, пока не почувствует у себя на горле твою лапу. Жаль только, тут на окнах нет ставен.
Макмердо обошел все окна и плотнее задернул шторы.
– Вот. Теперь нас никто не увидит. Уже скоро.
– А вдруг он не придет? Вдруг почует опасность?
– произнес секретарь.
– Придет, не беспокойтесь, - ответил Макмердо.
– Ему так же не терпится оказаться здесь, как вам - увидеть его. Тсс! Слышите?
За столом все замерли, точно восковые фигуры, кое-кто даже не донес до рта поднятый стакан. В дверь трижды громко постучали.
– Молчок!
– прошептал Макмердо.
Сидящие за столом обменялись торжествующими взглядами. Ладони легли на запрятанные револьверы.
– Смотрите, чтоб ни звука!
– шепотом напомнил им Макмердо, вышел из комнаты и плотно закрыл за собой дверь.
Убийцы остались ждать, напрягая слух. Вот прозвучали шаги их товарища, идущего по коридору. Открывается наружная дверь. Произносятся невнятные слова - это хозяин и гость здороваются. Потом еще какие-то непонятные шаги в доме, незнакомый голос. Наружная дверь захлопывается, скрежещет ключ в замке. Добыча в ловушке! Тигр Кормак разразился жутким ликующим хохотом, но Макгинти ударил его ладонью по губам.
– Тихо, болван!
– шепотом обругал он Кормака.
– Не то мы все из-за тебя погибнем!
В
– Ну?
– не выдержал наконец Макгинти.
– Он уже здесь? Пришел Берди Эдвардс?
– Да, - медленно ответил Макмердо.
– Берди Эдвардс здесь. Я - Берди Эдвардс!
Первые десять секунд после этой краткой речи в комнате стояла такая тишина, словно там не было ни живой души. Только свистел, раздирая слух, вскипевший чайник на печи. Семь бледных лиц окаменели в невыразимом ужасе. Потом зазвенели разбитые стекла, и в каждое окно просунулось блестящее дуло винтовки; шторы, сорванные с колец, упали на пол. Босс Макгинти взревел, как раненый медведь, и рванулся к полуоткрытой двери. Но наткнулся на револьвер, в прицеле которого голубел суровый глаз полицейского капитана Марвина. Босс отшатнулся и рухнул на стул.
– Так вы целее будете, советник, - проговорил тот, кто был им известен как Макмердо.
– И ты, Болдуин, если опустишь сейчас револьвер, можешь не попасть на виселицу и оставишь с носом палача. Руки на стол, не то, клянусь Создателем... Вот так-то лучше. Этот дом окружают сорок вооруженных людей, сами прикиньте, каковы ваши шансы. Заберите у них револьверы, Марвин.
Под дулами винтовок ни о каком сопротивлении не могло быть и речи. Бандиты были разоружены. Оторопелые и обозленные, они как сидели, так и остались сидеть за столом.
– Прежде чем мы разойдемся, я хочу сказать несколько слов, - проговорил тот, в чью ловушку они попались.
– Следующий раз мы встретимся только в суде, где я буду давать показания. Хочу, чтобы вам было о чем поразмыслить до той поры. Кто я такой, вы теперь знаете. Могу выложить карты на стол. Я Берди Эдвардс, пинкертоновский агент. Меня выбрали, чтобы я взорвал изнутри вашу шайку. Это была трудная и опасная игра. Ни одна живая душа, даже самые близкие и дорогие мне люди не знали, что я ее веду. Это было известно одному капитану Марвину да моим нанимателям. Но сегодня, хвала Господу, игра окончена, и выигрыш - мой!
Семеро с непримиримой ненавистью смотрели на него исподлобья. Он прочел их угрозу.
– Вы, может, полагаете, что игра еще продолжается? Ну что ж, я готов рискнуть. Но в любом случае некоторым из вас придется из игры выйти, и кроме вас еще шестьдесят человек окажутся сегодня за решеткой. И еще я скажу вам вот что. Когда меня назначили на эту работу, я не верил, что на свете существует такая организация, как ваша. Думал - пустая газетная болтовня, поеду и докажу это. Мне объяснили, что вы имеете отношение к Свободным Работникам, поэтому я отправился в Чикаго и вступил в общество. Там я и вовсе уверился, что рассказы про вас - это все газеты наплели; потому что я не нашел в Обществе Свободных Работников ничего дурного, зато увидел много хорошего. Но в вашем городе я убедился, что ошибался, что это не выдумки газетчиков, а чистая правда. И я остался, чтобы во всем разобраться.