Долина теней
Шрифт:
Макс с Мэйли оказались на высоком помосте, полностью забитом людьми, который окружал бойцовую яму. Болельщики бешено орали, визжали, звучали сотни глоток, плотный воздух рассекали десятки рук. За воем толпы не было слышно самих дерущихся, словно в немом кино они беззвучно били друг друга, выбрасывая в воздух облачка крови и пота.
Первое время Макс с интересом наблюдал за их борьбой. Физическое насилие, спорт, драки – все это не вызывало в нем отторжения. Мэйли стояла рядом, обхватив его руку. Наконец, один из бойцов, лицо которого уже невозможно было рассмотреть под кровавой маской, пропустил особенно скверный удар в голову. Он сделал по инерции ещё шаг вперед и как подкошенный упал. Макс вздохнул, разочарованный
– Какого черта? – выкрикнул Макс.
Упавший уже не мог сопротивляться, поднять руки, защитить себя. Здоровенные металлические кулаки разносили его лицо в клочья, ломая череп. Толпа перешла на невероятный ликующий вой, раздирая глотки.
– Какого черта? Почему их никто не останавливает?!
– Глупый, тогда было бы совсем не интересно, - прокричала Мэйли ему прямо на ухо.
Обессиленный победитель слез с мертвого соперника. С трудом поднял вверх руку, обозначая свой триумф. Тут же к нему подбежали двое китайцев, подхватили, бережно увели из ямы. Лучших своих бойцовых псов, очевидно, они старались беречь. Другая пара служащих торопливо уволокла за ноги мертвого, оставляя кровавый след. Толпа не расходилась, видимо ждала следующий гладиаторский матч.
– Да что это было сейчас вообще?
– Это наши маленькие развлечения для посвящённых, - сказала Мэйли, ещё крепче прижимаясь к нему всем телом. – Тебе понравилось?
В Максе боролись одновременно жалость и пренебрежение. Жалось к убитому, и пренебрежение к себе, что смотрел на это.
– Нет, - ответил он честно. – Это отвратительно. Что их вынуждает убивать друг друга? Зачем они выходят на смерть?
– Деньги, - Мэйли пожала тонкими плечами. – Всем надо кормить семьи, Макс. Для многих сейчас тяжелые времена. А мы платим хорошо, очень хорошо. Не говоря о том, как нашим мальчикам нравится чувствовать себя победителями, ммм. Это тоже не надо забывать.
– Это ужасно, - Макс потрясенно покачал головой.
– Вот как? – разочарованно протянула Мэйли. – Я думала ты большой мальчик, и привык видеть смерть.
– Да. Смерть в бою, на поле боя, а не на потеху визжащей публике.
– Какая разница? – Она наивно захлопала ресничками. – Разве ты знал тех, кого убиваешь в бою? У тебя было к ним что-то личное? Тебе приказывали и платили – и ты убивал.
Макс заскрипел зубами от злости. Но, что самое паршивое, в глобальном смысле она была права. Пусть и до предела все упростив. Он хотел рассказать ей, в чем принципиальная разница, между службой своей Родине и убийством в подпольных боях, но девушка сразу же продолжила.
– Хочешь, тебе снова будут приказывать и платить – тогда тебе понравится, дорогой?
Ошарашенный внезапностью этого предложения, он даже не сразу понял, о чем идет речь.
– Что ты имеешь в виду?
В отдаленном уголке сознания мелькнула мысль, выбившая улыбку, что она армейский вербовщик. Мэйли ластилась к нему, как кошка.
– Мы будем тебе платить, а ты для нас драться на ринге? Ты большой и сильный, - она провела ладонью по его груди.
– Ты будешь чемпионом.
Он отдернул свою руку.
– Нет, спасибо за столь щедрое предложение, но я не привык быть цирковым медведем. Остатки моей гордости я всё ещё ношу с собой.
Мэйли расстроенно наморщила носик.
– Ну а чем ты будешь заниматься? Вернешься на фабрику чинить детали, за два кредита в час? Ты достоин большего, чемпион.
Его словно ударило током.
– Откуда ты знаешь, где я работаю?
Мэйли, не сдерживаясь, засмеялась.
– Не принимай меня за дурочку. Ты бывший солдат, но выглядишь слишком молодым и здоровым, чтобы контракт
Она снова засмеялась, а Макс почувствовал себя сконфуженным.
– Ну что, здоровяк? Не передумал?
– Нет, не передумал, - он скривился. – Спасибо за экскурсию и лекцию, я пойду. Завтра рано вставать и идти на фабрику. Детали сами себя не проверят.
Мэйли приблизилась к нему, прижалась, будто хотела только поправить ему воротник.
– Вот что смешно – я ведь абсолютно уверена, что вам дают такую паршивую работенку только с одной целью, чтобы вы с неё с радостью бежали в телохранители, вышибалы или банды. Если передумаешь – я всегда жду тебя.
Злой на себя и на весь мир разом, Макс вернулся в комнату, где играл Гай. Сходу зацепил сразу две стопки виски и махом их опрокинул в себя, стараясь забыть бойцовскую яму. Час проходил за часом, особо не меняясь, Макс уже немного задремал, заклевал носом, как в один миг все вокруг словно взорвалось. Люди вскочили на ноги, стол полетел в сторону, карты и стаканы взвились в воздух. Привычные крики азарта переросли в ультразвуковой вой.
Все дальнейшее не заняло и десяти секунд. Китаец с татуированным лицом характерным жестом откидывал полу желтого пиджака и тянул руку к поясу. По направлению его взгляда стрелять он планировал в Гая. Рассуждать больше было некогда. Все завертелось мгновенно и бесповоротно. Макс схватил стул, на котором сидел ещё полсекунды назад, и швырнул его в китайца. Здоровенный мордоворот рядом вскочил, Валенштайн ударом лба сломал ему нос. Сбоку напрыгивал мелкий как кот боец, из левой руки которого торчало лезвие не меньше двадцати дюймов длиной. Встреченный пинком, он отлетел к стене. Макс не глядя врезал кому-то кулаком в лицо, послышался хруст. Рядом на полу громыхнул оброненный пистолет. Действуя на вбитых в него годами тренировок рефлексах Макс схватил пистолет, кувырком разорвал дистанцию и, повинуясь главному правилу «есть свои, а есть чужие», не колеблясь разрядил боезапас во всех людей одетых в желтые и черные пиджаки. Маленький зал мгновенно превратился в кровавую баню. Людей отшвыривало к стенам, ор разрывал барабанные перепонки, в воздухе висел кровавый туман, воняло паленым мясом.
– Бежим!
Рядом, почти на четвереньках пролетел Гай. Макс отбросил пистолет и побежал за ним. Из-за шума в самом казино в панику ударились только те, кто находился близко к их залу. Но паника, словно вирус, мгновенно передавался по толпе и лавинообразно нарастала. Толпа ломанулась на выход и Макса с Гаем вынесло этой волной наружу. Люди разбегалась во все стороны. Чтобы не затоптали, Валенштайн схватил приятеля за воротник куртки, грустно затрещавший под его кулаком, и, не разбирая пути, начал убегать какими-то подворотнями и закоулками. Остановился он только минут через десять. Даже в паршиво освещенной ночной подворотне было видно, насколько Гай бледен и как сильно расширились его зрачки. Он сильно вспотел, задыхался от бега и одновременно весь трясся.
– Твою мать, - кое-как просипел он, наконец.
– Что за херня там произошла? – Макс схватил его за плечи и сильно тряхнул.
– Клянусь великой Сетью – знать не знаю, этот китаёза внезапно завопил про мухлёж и потянулся за пушкой. Но я-то не мухлевал, клянусь тебе, это была чистая игра.
– Прямо в лицо мне лжешь?
– Да я клянусь тебе. Клянусь глазами матери, я здесь ни при чем.
– Черт с тобой, - Макс поставил его на землю.
– О, Господи, - Гай схватился за голову, как тигр в маленькой клетке, начал ходить вперед и назад.