Долларовый эквивалент
Шрифт:
Все это генерал проделывал, словно напрочь забыв о Крячко, и, только усевшись наконец на свое законное место и положив по-хозяйски локти на стол, Орлов устремил на подчиненного свой мрачноватый требовательный взгляд, от которого даже веселому Крячко сделалось не по себе.
– Ты что спрашивал? – произнес он. – Про Гурова? Вот насчет Гурова я и собирался с тобой поговорить. Кофе будешь?
Принесли кофе и минеральную воду. Крячко озабоченно посмотрел на поднос и от кофе почему-то отказался, хотя ему ужасно хотелось выпить чашечку.
– Не хочешь – как хочешь, –
Тут он на довольно долгое время замолк, пробуя кофе, и Крячко понемногу занервничал. Такие долгие вступления могли означать только одно – дела плохи, и Орлов не видит выхода из создавшегося положения. Или пока не видит. Значит, совсем скоро он потребует, чтобы этот выход нашли подчиненные. Со всеми вытекающими…
– Вот что мне скажи, Стас, – продолжил Орлов. – Ты вроде накрыл какого-то Попа из банды Мельника? Это точно?
– Сто процентов – накрыл, – поспешно ответил Крячко. – Еще в тот день, когда мы с Левой… Он на Пушечной живет, у одной бабы. Старый дом, вход со двора. Баба билетершей в метро работает…
– Ты про баб в пивной будешь трепаться! – не совсем логично заявил Орлов и наставил на Крячко твердый, с аккуратно постриженным ногтем палец. – Ты за этого Попа головой мне отвечаешь, понял?
– Понял, – осторожно ответил Крячко. – А в каком смысле?
– В самом прямом! – рявкнул генерал. – Если уйдет…
– Ни в коем случае! – решительно сказал Крячко. – Мои ребята его день и ночь пасут. Портрет его на всех постах теперь имеется. Да он из дома почти и не выходит. Затаился. Должно быть, инструкций от Мельника ждет.
– Долго он будет их ждать, – задумчиво произнес генерал. – До самого Страшного суда.
– В каком смысле? – повторил Крячко.
– Смысл тут один, – совсем другим тоном сказал генерал. – Горим мы, Стас, синим пламенем. Получается так, что твой Поп – единственная теперь ниточка. И вся надежда на тебя. Нужно этого Попа немедленно брать – и так, чтобы ни единого волоска с его головы не упало. Но это только полдела. Взять мало. Нужно его еще расколоть, и расколоть в исторически кратчайшие сроки. Задача ясна?
– Лева упустил Мельника? – ахнул Крячко.
Генерал поднял на него сумрачный взгляд.
– Может быть, даже хуже, – буркнул он. – Положили они там с Глузским всех до единого, ковбои сраные!.. Четверых наповал!
– Что, и Мельника тоже? – удивился Крячко.
– Всех! – делая круглые глаза, сказал генерал. – Плюс Бардин ножом в живот получил. Хорошо, до больницы успели довезти. Ему там на месте операцию сделали, а сегодня на вертолете в Москву доставили. Если повезет – выкарабкается.
– А что случилось-то?
– Что случилось? Когда поезд через Мордовию шел, Бардина в тамбур вызвали. Что уж в тамбуре было – это никому не ведомо. Только открыл наш банковский деятель там стрельбу. А потом кто-то стоп-кран сдернул. Наши за купе наблюдали, конечно, но тут паника началась, а вдобавок они не учли, что проводник в вагоне заодно с бандитами. Да и как они это учесть могли? Короче, Мельник с прочими в одну сторону рванул, а проводник с деньгами –
– А Глузский?
– А Глузский на Мельника насел. А у Мельника автоматы. Одним словом, ситуация создалась – или пан, или пропал. Озверели и те и эти. Ну, в другое время сказал бы, что наши с честью вышли. С пистолетиками против трех автоматов… Это, знаешь, не шутка. Один опер тяжело ранен, а так все целы. Только вся беда в том, что теперь мы в тупике оказались. Куда направлялись бандиты? Куда двигал проводник? Где дочь Бардина? Кто еще остался от состава банды? Теперь понимаешь, кто должен ответить на эти вопросы?
– Теперь понимаю, – кивнул Крячко. – Прикажете начать операцию, товарищ генерал?
Орлов внимательно посмотрел на него и по-отечески накрыл его руку ладонью.
– Прикажу, – сказал он. – А еще попрошу – как старого товарища, – выручай, Стас! И Гурова выручай, и меня, и всех нас.
– А куда мне деваться? – пожал плечами Крячко. – Выручу. Только одна просьба – я уж без этих, без процессуальных норм, ладно? А то, пока все эти бумажки оформляешь…
– А тебе ничего оформлять не нужно, – сказал генерал, придвигая к себе кожаную папку. – У меня все готово. Постановление прокуратуры на арест и на обыск – все имеется.
– Тогда пусть они у тебя полежат, – заявил Крячко. – Целее будут.
– А что арестованному предъявлять станешь? – впервые за все время разговора усмехнулся Орлов.
– Неопровержимые аргументы, – ответил Крячко и выразительно стукнул увесистым кулаком по раскрытой ладони. – Не волнуйся, Петр, этого я целым и невредимым возьму. Вообще на задержание без пистолета пойду. От греха подальше. А то с этими железяками одна морока – нажмешь не туда, а потом замучаешься объяснительные во все инстанции писать…
Вернувшись от генерала, Крячко с большим воодушевлением принялся за дело. В отличие от Орлова, он не был сильно расстроен новостями. Главное, Гуров был жив и здоров и бандитам прилично всыпали. Все остальное выглядело не так здорово, но в жизни вообще редко бывает, чтобы все было так, как хочется. Крячко считал, что еще далеко не все потеряно. Раз Поп зачем-то остался в Москве, значит, на то были веские причины. Сам Крячко полагал, что именно Поп, как самый образованный среди бандитов, должен был осуществлять возможную связь с банкиром. Зачем нужна была эта дальнейшая связь? Крячко был уверен – Мельник не рассчитывал получить с Бардина все деньги сразу, но был намерен настаивать на их получении. Для этого ему и понадобился человек в Москве. Что-то требовать от такого человека, как Бардин, можно было, только обладая весомыми аргументами. Вернее, аргумент, который мог заинтересовать банкира, был только один – его дочь. Значит, хотя бы малюсенький, но все-таки шанс был. Крячко допускал, что Лариса Бардина жива до сих пор. Не исключено, что она будет жить и дальше, если он, Крячко, не совершит ошибки и будет порасторопнее. А он будет расторопным как никогда.