Доллары царя Гороха
Шрифт:
Люся начинает пилить дочь за поздние возвращения домой, дурацкую, на ее взгляд, обувь, пугает Настю маньяком, в общем, своей неразумной опекой портит ей жизнь.
Леша Клара в то время оказался без работы, все имевшиеся деньги он вложил в покупку квартиры. Знаете, как сейчас продают жилплощадь? Один бетон – ни сантехники, ни плиты, ни штукатурки, ни паркета. Может, оно и разумно, не надо сдирать со стен непонравившиеся обои и сбивать кафель, но у Леши денег на ремонт и мебель не имелось, он рассчитывал на роль в сериале, однако режиссер взял другого актера… Жить в бетонном ящике без элементарных
Прожив у Гортензии неделю, сын сделал потрясающее открытие. Его мать, вдова, бывший научный сотрудник, а теперь никому не интересная пенсионерка, совершенно не нуждалась. Гортензия жила в давно не ремонтируемой квартире, сидела на старых стульях, донашивала вещи, купленные еще при жизни мужа, и на первый взгляд казалась такой, как все пенсионерки, но… Ее холодильник был забит продуктами, которых не мог себе позволить среднестатистический российский пенсионер: осетрина горячего копчения, икра, дорогая колбаса. На столе, в вазочке, лежали шоколадные конфеты. В ванной теснились ряды пузырьков, баночек и флаконов из дорогого магазина, и в гостиной светился огромным экраном супернавороченный телик. Гортензия была лакомкой, обожала парфюмерию, сериалы и жила в свое удовольствие.
Когда сын удивленно воскликнул: «Да ты себе ни в чем не отказываешь», маменька преспокойно заявила: «Мне из института, как ветерану, продукты присылают, чтобы я с голода не окочурилась».
Только Леша не поверил Гортензии. Гуманитарная помощь – это геркулес, гречка, в крайнем случае банка сгущенки. Натуральные крабы и вырезку никто никому просто так не даст.
Однажды, когда мать ушла к стоматологу, Леша не постеснялся обыскать ее шкаф и нашел там около трех тысяч долларов. Купюры выглядели совершенно обычно, но вот выпущены они оказались в семидесятых годах прошлого века.
Клара моментально вспомнил рассказ Сергея Якунина о «захоронке». Леша начал изучать деньги при помощи лупы. Ассигнации выглядели абсолютно натурально. И Леша растерялся: он не знал, настоящие ли это доллары, те, из тайника, или у Гортензии осталась часть фальшивых купюр.
В конце концов он решил сбегать в обменник, который находился на первом этаже дома.
Он схватил двести баксов и ринулся вниз. Кассир в окошечке сунул одну купюру в специальное устройство, включил свет, потом спокойно сказал:
– Ваш паспорт.
Леша и охнуть не успел, как стал обладателем кучи российских рублей. Купюры оказались всамделишными. И на вопрос, откуда у Гортензии появилась большая сумма старых долларов, имелся лишь один ответ: она каким-то образом наткнулась на тайник в бывшем доме Леонардо.
Решив допросить матушку, Леша вернулся домой и увидел у дверей сумку со своими вещами. Вспомнив, что он, опрометчиво понадеявшись на то, что Гортензия вернется от стоматолога лишь во второй половине дня, оставил шкаф открытым, а доллары на столе, Леша тем не менее позвонил в дверь и услышал голос матери:
– Убирайся, ты вор!
Некоторое время сын пытался убедить мать в своей честности, но Гортензия твердила одно и то же:
– Пошел вон! Ты решил меня ограбить, негодяй!
Постепенно их разговор перешел в скандал, и женщина воскликнула:
–
Услышав последнюю фразу, Леша потерял остатки самообладания и заявил:
– Давай! А я отправлюсь в ФСБ и расскажу интересную историю про вас всех. Открывай немедленно!
Но за дверью повисла могильная тишина.
Леша сделал огромную ошибку – напомнил Гортензии о самом большом страхе в ее жизни. Женщина давно уже подсознательно ожидала прихода сотрудников этой структуры.
Поняв, что мать не хочет иметь с ним дела, Леша, попинав дверь, заорал:
– Ладно, жди, я поехал в КГБ.
И снова не получил ответа. Пришлось ему уйти несолоно хлебавши.
– Так вот почему Гортензия, увидав пятьсот долларов, приняла меня за следовательницу и быстро все рассказала! – воскликнула я.
Николай кивнул:
– Да, она ждала визита органов. Впрочем, Клара тебе покаялась отнюдь не во всех грехах.
– А откуда у нее деньги? – не успокаивалась я.
Николай прищурился:
– Чуть позже, ладно? Давайте по порядку. Сделав одну глупость, Леша тут же совершил другую.
Он рассуждал просто: все участники тех давних событий давным-давно скончались. В живых остались лишь Гортензия и Люся. Мать не хочет с ним разговаривать, но, может, Люся знает про тайник?
И Леша едет к Трошевой. Та приветливо встретила его, напоила чаем и, разинув рот, выслушала историю про припрятанные доллары. Уже в процессе разговора до Алексея доходит, какую ошибку он совершил. Люся и в молодости была не слишком умна, а сейчас и вовсе кажется безумной, талдычит о маньяках, несет чушь. Но окончательно размер катастрофы Леша осознал, когда вернулась Настя. Мать, естественно, мигом рассказала ей историю про спрятанные доллары. Клара прикусил язык, да поздно. Только сейчас болтун понял, что мог бы заполучить полмиллиона баксов один, а теперь придется делиться с Настей и Сергеем.
Кстати, после визита Леши в Люсиной голове словно происходит короткое замыкание, и она начинает всем рассказывать историю о миллионах, картинах и несостоявшейся эмиграции. Ей никто не верит, но Насте не нравится болтливость Люси, визит Даши оказался последней каплей, и Настя отправляет мать в привилегированную психиатрическую лечебницу, подальше от греха. Мало ли, вдруг кто усмотрит в ее несвязных рассказах некий смысл. Насте сейчас чужое любопытство не на руку. Вместе с Лешей и Сережей она занялась поисками долларов.
Глава 34
Ситуация осложнялась тем, что на даче давно живет Киса Воробьянинов, безумный изобретатель, понатыкавший в избе кучу всяких, по большей части идиотских, приспособлений. Но денег он не нашел, это сразу стало понятно троице. Киса нуждается в средствах, ему постоянно требуются рублишки на очередные сумасшедшие проекты. Чтобы пополнить карман, Киса пускает в дом жильцов, а сам проживает в сараюшке, которая у Якуниных служила домиком для гостей. Кстати, дача в отвратительном состоянии, там давным-давно не делали ремонта, сантехника ужасающая, мебель отвратительная, поэтому съемщики, как правило, промучавшись месяц, съезжали, и Киса частенько бывал вынужден в разгар лета искать новых. В Вербилках Кису считали местным юродивым, а его дачников предупреждали: