Доллары мистера Гордонса
Шрифт:
Но теперь мистер Гордонс уже знал значение этого термина. Более того, он его никогда не забудет, заложив в раздел памяти, касающийся языковых особенностей английского языка, которыми американцы обозначали границы этнических групп и иногда использовали в социальных взаимоотношениях для обособления и демонстрации своей исключительности. В общем, это была активная переменная без реальной константы, заключил мистер Гордонс.
Следующим, с кем он встретился в тот день, был сержант морской пехоты Соединенных Штатов, работавший в пункте набора добровольцев, расположенном в центральной части
— Вы умеете пользоваться огнеметом? — спросил мистер Гордонс.
— Вы тоже научитесь, если станете морским пехотинцем. Сколько вам лет?
— Что вы имеете в виду?
— Когда вы родились?
— Теперь я понимаю. Я, наверное, выгляжу старше одного года?
— Вы выглядите на двадцать девять. Точно — вам двадцать девять лет. Это — отличный возраст, — сказал сержант, еще не заполнивший квоту рекрутов, которую он мог заполнить только из числа добровольцев не старше сорока.
— Да, двадцать девять, — согласился мистер Гордонс, и сержант, которому он показался туповатым, настоял на том, чтобы новобранец прошел стандартный тест на уровень умственных способностей.
То, что произошло дальше, так потрясло сержанта, что он долго сидел с отвисшей челюстью и широко открытыми глазами. Это, возможно, и сыграло роль в том, что он так легко согласился на последовавшее за сим предложение.
На глазах у сержанта этот парень молниеносно заполнил все анкеты, безостановочно, кажется, даже не читая вопросов, а сам при этом продолжал расспрашивать сержанта о его умении обращаться с огнеметом. И что самое удивительное, все ответы оказались правильными, за исключением одного, в котором требовалось опознать некоторые простейшие предметы. Сумма полученных очков была самой высокой из всех, которые когда-либо видел сержант. Еще никто и никогда не заполнял эти анкеты так быстро и вместе с тем столь аккуратно.
— Вы не ответили на один вопрос, — подытожил результат теста сержант.
— Да. Я не знаком с этими инструментами, так как никогда не видел их раньше.
— Ну, вот это, например, — обычный шприц для смазки.
— А, для смазки? Да. В мире много механизмов и машин, таких, например, как автомобили, в которых есть трущиеся поверхности, а, значит, для уменьшения трения имеется необходимость в использовании машинного масла или смазки. Смазка — это антифрикционное вещество, правильно?
— Ну да, — сказал сержант. — Вы, я вижу, знаете все, кроме того, что такое масляный шприц для смазки.
— Да. И теперь я чувствую себя в большей безопасности, потому что смог догадаться, для чего могут использоваться масляные шприцы. Неделю назад я не мог. А теперь могу. Скажите, вам никогда не хотелось разбогатеть и распрощаться с Питульскими морскими пехотинцами?
— Питульский — это моя фамилия, — сказал сержант Питульский. — Тут не название моей части, а моя фамилия.
И сержант постучал пальцем по черной пластиковой пластинке с белыми буквами, приколотой над правым карманом его рубашки.
— Ах, да... фамилия. Ну, что ж, ничто не совершенно. Так не хотите ли разбогатеть? — снова спросил мистер Гордонс, и, не успев толком
— Но ведь так положено делать при встрече, не так ли?
— Нет, не обязательно, — ответил Питульский.
— А когда это лучше делать?
— Когда кто-то приходит к вам домой или в контору, если в вашем офисе принято подавать алкоголь.
— Понятно. А что говорят в таких случаях?
— "Привет" вполне достаточно.
Через час и семь минут мистер Гордонс входил в магазин спорттоваров в одном из кварталов Чикаго. На стенах были развешаны черные резиновые костюмы для подводного плавания и ярко-оранжевые баллоны со сжатым воздухом. За стойкой стояли ружья для подводной охоты. В стеклянном ящике лежали маски.
— Чем могу быть вам полезен? — спросил продавец.
— "Привет" вполне достаточно, — поздоровался мистер Гордонс...
Двадцатью минутами позже продавец решительно воспользовался возможностью разбогатеть. Такой шанс представляется раз в жизни. Собственно говоря, он был уже богат, когда, несколько позже, заявил владельцу магазина, что тот «подонок и кретин, не умеющий отличить продаваемый товар от продукции прямой кишки». Перед тем как появиться на следующий вечер в ресторане «Источники Эльдорадо» на южной стороне Чикаго, он разместил капитал в десяти разных банках под десятью фамилиями, так как не без основания опасался, что при виде ста тысяч долларов наличными у любого клерка могут возникнуть нежелательные вопросы.
Экс-продавца звали Роберт Джеллико. Он еле дотащился до «Эльдорадо», изнемогая под тяжестью резиновых костюмов, стальных баллонов и трех гарпунных ружей: так и не сумев остановить свой выбор на одном, он прихватил все три. Сомнения его были вполне объяснимы: до сих пор он стрелял только в рыбу.
Мистер Гордонс и двое других сидели за столиком. Тишину пустого бара нарушало лишь слабое гудение кондиционера.
Вид зала удивил Джеллико. "Странно, — подумал он, — кто-то не пожалел ухлопать уйму денег на интерьер, а стенка позади бара из простой фанеры.
Кстати, на этом месте отлично смотрелось бы большое зеркало".
— У меня вопрос, — сказал сержант Питульский, на этот раз облаченный в зеленый костюм, белую рубашку и синий галстук. — Каким образом мы пронесем это через таможню? — Он похлопал по окрашенному в цвет хаки сдвоенному баку огнемета.
— И это, — сказал Мо Алштайн, похлопав по висящей под мышкой кобуре револьвера.
— Со снаряжением для подводного плавания не будет никаких проблем, сказал Джеллико. — Многие везут его с собой в отпуск. И я брал. Много раз.