Доллары за убийство Долли [Сборник]
Шрифт:
— Еще одно слово, когда вы узнали…
Кош осторожно повесил трубку, вышел из будки, вернулся в зал и начал пить кофе маленькими глотками, как человек, довольный успешно оконченным делом. После этого, заплатив за кофе банковым билетом — единственным имевшимся у него и фигурировавшим в его бумажнике «для виду», от 1 января по 31 декабря, — он поднял воротник пальто и вышел. На пороге он остановился и сказал себе:
— Кош, милый друг, ты великий журналист!
ГЛАВА 3. ПОСЛЕДНИЙ
Секретарь редакции «Солнце» еще минут пять кричал, суетился и бранился у телефона, р — Алло! Алло! Боже мой! Да отвечайте же!.. Скоты! Они нас разъединили! Алло! Алло!
Он повесил трубку и начал опять с бешенством звонить.
— Алло! Станция! Вы нас разъединили!
— И не думали. Это там, вероятно, повесили трубку.
— В таком случае, это ошибка. Соедините опять, пожалуйста…
Через несколько минут послышался голос, но уже не тот, который говорил раньше:
— Алло! Вы спрашиваете?
— Это отсюда мне звонили?
— Да, действительно, отсюда звонили недавно, но я не знаю, вам ли.
— Скажите, пожалуйста, с кем я говорю?
— С кафе Paul, площадь Трокадеро.
— Отлично. Будьте любезны сказать господину, говорившему со мной, что мне нужно ему еще кое-что сказать.
— Невозможно, мы сейчас закрываем, к тому же этот господин уже должен быть далеко.
— Можете ли вы описать мне этого господина?.. Знаете вы его?.. Это ваш постоянный посетитель?
— Нет, я его видел в первый раз… но описать его я могу, ему на вид лет тридцать, он брюнет с маленькими усами… Кажется, он был во фраке… но я не обратил на это особенного внимания.
— Благодарю вас, простите за беспокойство…
— Не за что. До свиданья.
— До свиданья…
Секретарь редакции недоумевал, как ему поступить. Напечатать ли сообщенную ему новость или подождать следующего дня. Если известие верно, то было бы обидно дать другой газете воспользоваться им. Ну а если все это ложь?.. Нужно было немедленно принять какое-нибудь решение.
Подумав хорошенько, он пожал плечами, выбросил несколько строк иностранных известий и заменил их следующими:
УЖАСНАЯ ДРАМА
«Только что получено известие, что в № 29 по бульвару Ланн, в доме, занимаемом одиноким стариком, открыто преступление. Он найден с перерезанным горлом. Один из наших сотрудников немедленно отправляется на место происшествия.
Сообщено в последнюю минуту нашим частным корреспондентом».
Несколько минут спустя машины работали полным ходом, а в три часа утра триста тысяч экземпляров направлялись к различным вокзалам, разнося повсюду известие о «Преступлении на бульваре Ланн». В три четверти пятого половина парижского издания была готова. Секретарь редакции, все время следивший за работой, посмотрел на часы и велел позвать посыльного.
— Отправляйтесь сейчас на улицу Дуэ
— Таким образом, — думал он, — этот неисправимый Кош не сможет разблаговестить эту новость. Если она окажется ложной, то примечание, что это частная корреспонденция, снимает с меня всякую ответственность; если же это правда, то ни один из наших собратьев ею не воспользуется. Ах, если бы Кош был серьезным человеком, я бы его тотчас известил. Но доверьтесь-ка этому молодцу, который самым невинным образом, с самыми наилучшими намерениями разнес бы эту весть по всему Парижу, прелестному, но невозможному шалопаю, выбравшему именно эту ночь, чтобы не явиться в редакцию. Как раз, когда он нужен, его и нет. Ну, да. что…
Довольный успешным разрешением вопроса, он зажег трубку и проговорил, потирая себе руки:
— Милый мой, ты изумительный секретарь редакции.
…Онисим Кош только что заснул, когда посыльный «Солнца» позвонил у его двери. Он сразу проснулся, прислушался, думая, что это, может быть, сон, но после второго звонка поднялся с кровати и спросил:
— Кто тут?
— Жюль, посыльный «Солнца».
— Подождите минутку. Я открою.
Он зажег свечу, накинул халат и открыл дверь, порядочно рассерженный:
— Что случилось, чего вам от меня нужно?
— Господин Авио просит вас немедленно приехать.
— Ну, нет! Да он шутник, твой господин Авио! Еще и пяти часов нет!
— Извините, уже пять часов и двадцать минут.
— Пять часов двадцать! В такой час не стаскивают добрых людей с кровати. Скажите ему, что вы меня не застали дома… До свиданья, Жюль.
И он толкнул его к выходу.
— Что же, я уйду, — проговорил Жюль, — только все же я думаю, что дело важное, все насчет этого…
— Насчет чего?
Жюль вынул из кармана еще не просохший номер газеты, свежие чернила которого прилипали к пальцам. Он раскрыл его на третьей странице и показал в самом низу ее, в отделе последних известий, описание убийства на бульваре Ланн. Пока Кош пробегал глазами эти строки, он прибавил:
— Это известие передано нам по телефону, когда газета была уже почти набрана. Если это не утка, то тип, который сообщил все это, наверное, заработал в одну ночь двадцать пять франков.
— Двадцать пять франков?
— Ведь не нам же одним он позвонил. Очевидно, он рассказал свою историю всем утренним газетам и теперь явится в кассу и получит плату. Я сам это проделал во время пожара на благотворительном базаре. Я стоял возле на улице… Только тогда я имел дело с вечерними газетами, а из них только две платят…
— Конечно… конечно, — проговорил Кош, отдавая ему газету. — Вы умный малый, Жюль!..
А сам подумал: «Дурак!»
Потом прибавил:
— Да, это, вероятно, насчет этого, скажите господину Авио, что я сейчас буду. Только оденусь…