Долли из Кливленда

Калько Анастасия Александровна

– А ее приятель Айзек?
– Том жарил яичницу с беконом.
– Он считает, что Ло убита в драке на тюремном дворе, а его брат Захир корит себя за то, что навлек на девушку беду. Мальчик хотел сделать ей подарок на день рождения, украл брелоки и попался, и вот что вышло. Думаешь, для них ситуация тоже сложилась благополучно?

– Я не очень-то верю в глубокие чувства такого субъекта, как старший Гринберг, - Каррек расставляла вымытую посуду в сушилке.
– Если девушка была ему не безразлична, почему он таскал ее и маленького брата по притонам вместо того, чтобы найти работу и постоянную крышу над головой, а заодно позаботиться о том, чтобы мальчик ходил

в школу. А Ло... Том, она была похожа на заморыша, могла за шваброй спрятаться. Какие перспективы были у нее с Айзеком? В их среде мало кто доживает до 25 лет. Если бы ты вывез их в Южную Америку, они и там мыкались, пока не... Так ты хотел бы отблагодарить ее за то, что она спасла нас в Манагуа?

– Нет, не хотел бы, - Шоу вздохнул, - и понимаю, что, в общем-то, ты права, но все равно тяжело на душе, когда Ло смотрит на меня волчонком.

– Дай ей время и увидишь, что однажды она признает нашу правоту. Что с ее документами?

– На днях будут готовы. Лори Грин из Фриско, 22 года, студентка-искусствовед. Она говорит: имя определяет судьбу. С Долорес Гейз покончено; надеюсь, у Лори жизнь сложится лучше.

– Думаю, уже можно начинать обучение и отвести ее на встречу с шефом.

– Ты думаешь, она уже готова?

– Я каждый день беседую с ней. Думаешь, я никчемная вербовщица? Находить ответ на любой вопрос, контраргумент - на любой аргумент, обезоруживать прямотой, не теряться и не срываться в ответ на провокации и бурные вспышки - это всегда помогает. А с ней мне особенно интересно работать, - скупо усмехнулась молодая женщина, - редко когда так везет с собеседником. Мне просто жалко тратить свое красноречие на людей, у которых вместо головы тыква, а эта девчонка иногда ставит меня в тупик своими вопросами и может срезать похлеще, чем на экзамене. Но и я не сдаю позиций и думаю, что Лори ответит шефу правильно.

Том вопросительно поднял брови.

– Раз имя меняет судьбу, то пора приучать девчонку к тому, что она больше не малютка Ло, а мисс ГРин из Сан-Франциско, - пояснила Каррек.
– Я, конечно, не верю во всякую мистику, но версия не лишена интереса.

*

С тех пор, как Сьюзан и Том занялись делом малютки Ло, их отношения окончательно перешли в дружеские. Что-то из них ушло; Сьюзан видела, как между ними с каждым днем вырастает стена, а причина тому - светловолосая девчонка из Кливленда. А у Тома что-то беспокойно шевелилось в груди, когда он вспоминал тот день в Манагуа - заброшенный магазин и два силуэта в освещенном проеме - здоровяка Фелипе и хрупкую девчонку в черной футболке. Почти невесомое, скорее детское, чем женское, тело, острые косточки, проступающие под кожей, полудетская рука, пытающаяся прикрыть едва намеченную грудь. Безмятежная детская улыбка во сне, кулачок, по-детски подсунутый под щеку. Часто Том словно наяву ощущал на своем плече руку Ло, когда помогал раненой девушке добраться до домика. Он чувствовал неловкость перед Каррек; три года они были вместе, и Сью оказалась хорошим товарищем, привлекательной женщиной, умной и ироничной. Но Том ничего не мог с собой поделать; после Манагуа его мыслями завладела девушка с именем Лолиты, презирающая "систему" - но именно ей Том и Каррек были обязаны жизнью, а шеф - спасением от крупных неприятностей международного масштаба.

Шеф связался с конспиративной квартирой на восьмой день пребывания Ло в Александрии:

– Что скажете о вашей подопечной?

– Считаю, что она готова к собеседованию, - ответила

Каррек.

*

– За что ты меня избегаешь?
– спросил Том, перехватив Ло на кухне. Он встал в дверях так, чтобы девушка не могла прошмыгнуть мимо и снова уйти от беседы.

Ло, пившая кофе у окна, не оборачиваясь, задала встречный вопрос:

– С чего ты это взял?

– Ты избегаешь меня. Но так как нам предстоит работать вместе, я бы хотел расставить все точки над "и"...

– Мне не за что на тебя обижаться, - Ло отпила еще глоток и закурила.
– Блин, опять забыла про вытяжку... Каррек меня убьет. Ценю ее терпение, если бы мои слова так же пропускали мимо ушей, я бы уже взбесилась, а она только делает замечания.

– Это из-за Сьюзан?
– уточнил Том.
– Ло, не уходи от разговора...

– И это тоже, - не стала отрицать девушка.
– Знаешь, как у нас называют девчонок, которые вешаются на чужих парней?.. Так вот, я никогда крысой не была.

– Между нами давно трещина пробежала, еще до встречи с тобой, - Том тоже включил кофеварку.
– Или с самого начала не заладилось. Мы оба это понимали, но даже сами себе не признавались, что наши отношения изжили себя...

– Говоришь за вас или только за самого себя?

– Сьюзан умная женщина и не может не понимать. Что-то было не так с самого начала... сложно объяснить.

– Однако вы были вместе, - тут же поддела его Ло, - сколько времени? Если вы все знали и понимали, то почему вели себя так, будто вам невдомек?

Том покачал головой и рассмеялся:

– Ло, я был прав, когда расхваливал шефу твою наблюдательность. Ты уже не в первый раз ставишь нас в тупик своими вопросами. Нам кажется, что все ясно, а от прямого вопроса теряемся и не знаем, что сказать. Как тебе это удается?

– А потому, что вы сами не знаете, зачем носитесь со всякими с..ми условностями, - выпалила Ло, выбросив окурок в форточку.
– Ой, извини, ты не любишь, когда женщина бранится?

Том чуть не расхохотался вслух. На душе стало легче от того, что они с Ло все прояснили.

*

На следующий день приехал шеф и Ло согласилась работать в его конторе.

В учебном центре девушка добросовестно осваивала подготовительную программу и проявила способности и усердие. Преподаватели были уверены, что на экзаменах она покажет хороший результат.

Наблюдая за успехами Лори, как теперь называли девушку, Том думал, что Каррек была права: так лучше для всех.

Параллельно Лори осваивала курс искусствоведения. Специалист широкого профиля по классической европейской и русской живописи - такую специализацию ей выбрали для "легенды", и Лори всерьез заинтересовалась биографиями художников и их творениями. Рубенс со своими пышнотелыми красавицами. Инфернальные полотна Босха и Кранаха. Светлые и красочные Мане, Сезанн и Ренуар. Строгие и аскетичные творения художников католической Испании. Колоритные и разножанровые русские картины. Не совсем понятные, но интересные полотна Пикассо и Ван Гога. Экзотичные таитянки Гогена... Перед девушкой словно разворачивалось одно бесконечно огромное и прекрасное полотно. Оно было таким ярким, что курсы искусствоведения становились для Лори все интереснее.