Дольмен
Шрифт:
Люка испустил саркастичный смешок.
Но Мари, твердо решив довести дело до конца, перешла к большому макету, воспроизводившему монолиты Ти Керна. Шесть грубо сделанных кукол изображали мужчин, прибитых к менгирам, с которых стекала кровь. Без особого вдохновения Мари рассказала, что женщины острова распяли шестерых разбойников за то, что те потопили «Мэри Морган» и перерезали их мужей.
Ферсен обернулся, съязвив в очередной раз:
– Ваши женщины до сих пор так поступают?
– Что-что, а характер у наших женщин есть. Смейтесь сколько
– Достойное воспитание! Оно, несомненно, призвано пополнять ряды береговых разбойников!
– Экскурсия закончена, – сухо объявила Мари, двинувшись к выходу.
Ей не терпелось поскорее попасть в отель и узнать, не вернулся ли Кристиан из своего странного морского путешествия. Ферсен, не догадываясь о ее беспокойстве, продолжал разглядывать уцелевшие обломки «Мэри Морган».
Внезапно погас свет. От неожиданности Люка чуть не упал, раздалось короткое ругательство. Послышался насмешливый голос его спутницы:
– Не бойтесь, я рядом! Это из-за грозы.
Она направилась к электрическому щитку, чтобы нажать кнопку предохранителя. За окнами вспыхивали молнии, придавая экспонатам музея зловещий вид. В тот момент, когда она уже собиралась открыть дверцу щитка, ее внимание привлекло необычное сияние на противоположной стене. Внезапно оно обрело форму светящихся букв, на долю секунды сложившихся в слова. Похолодев, Мари сразу узнала фразу на бретонском:
«За Мари. Всевышний вынесет приговор. Из каменного сердца брызнет кровь и прольется свет».
Послание снова было адресовано лично ей и никому другому. Тяжелая тоска охватила Мари, будто она только что очнулась после одного из ночных кошмаров, которые начали мучить ее с первого же дня после возвращения на остров. Встревоженный ее долгим молчанием, Люка не выдержал:
– Вам помочь?
Мари поспешила включить свет, и музейный зал обрел привычный вид. Ферсен заметил ее бледность.
– Что-то не так?
– Видели светящуюся надпись?
– Светящуюся надпись? Где?
Она молча показала на стену. Ферсен опять подумал, не водят ли его за нос, но Мари выглядела уж очень растерянной и утомленной. Обойдя зал в поисках проектора, майор ничего не обнаружил. Не удержавшись, он улыбнулся:
– И что же вы прочли?
Ей пришлось напомнить о записке, найденной в руке мертвого брата, текст которой на краткий миг возник на стене. Увидев, что Ферсен ей не верит, она решила не продолжать.
– Впрочем, не знаю… Может, просто молния… Простите, я очень устала.
«Эта дамочка знает больше, чем говорит, – мелькнуло у него в голове. – Не покрывает ли она кого-нибудь из своей семьи или жителей острова?» С момента приезда в Ланды он столкнулся с удивительной скрытностью местных жителей и редкой на сегодняшний день их неприязнью к чужакам. Любезным тоном он проговорил:
– Благодарю за интересную экскурсию. – Увидев, что Мари направилась к выходу, он пошел по ее следам, небрежно бросив: – В любом случае мне
Мари обернулась:
– Что это значит?
– Следствие поручено вести мне, и я намерен действовать в одиночку.
На ее лице отразилось такое негодование, что ему пришлось уточнить:
– Прокурор отстранил вас от следствия по причине возможной личной заинтересованности. Ваша просьба была отклонена.
Щеки Мари порозовели.
– Вы обо всем знали с самого начала и ничего не сказали! Выжали меня как лимон, а теперь спешите отделаться!
– Все равно не вышло бы ничего хорошего…
– Это еще почему?
– Рядом с вами… – на его губах заиграла двусмысленная улыбка, – работа мне в голову бы не полезла…
– Да вы просто больной! – взорвалась Мари.
– Ну а теперь серьезно, капитан. Неизвестно, что предстояло вам еще узнать о ваших близких… и что еще испытать.
– Объяснитесь!
– В записке упоминается «Всевышний», что скорее всего отсылает к Богу. Типичный почерк серийного убийцы, сумасшедшего, который верит, что исполняет священную миссию.
Новые убийства… Внутри у Мари все похолодело.
– Здесь живет ваша семья, – продолжил Ферсен, – вы знаете каждого жителя…
– Зато вы не знаете, – перебила она. – Без моей помощи вам не обойтись!
– Если станете чинить препятствия следствию, то…
– Плевать мне на ваши угрозы! Пока не найду убийцу брата, с острова я не уеду!
– Боюсь, ваша дальнейшая карьера под вопросом!
Решительным жестом Мари достала жетон полицейского, служебное оружие и протянула их Ферсену.
– Я подаю в отставку. Вас это устраивает?
Мари открыла дверь, с порога бросила ему ключи от музея и исчезла, подхваченная воющим вихрем. Подняв ключи, Люка мысленно поблагодарил себя за то, что не побоялся резать по живому: эта мегера очень скоро стала бы неуправляемой.
Заперев дверь, он обернулся, надеясь найти Мари где-нибудь поблизости, но увидел только габаритные огни «мегари», удалявшегося по шоссе.
– Чертова бретонка! – выругался он, подбирая чемодан на колесиках, выброшенный из багажника и валявшийся в луже, ибо дождь припустил с новой силой. – Проклятый остров!
Ветер стонал, кружа в зловещем вихре между менгирами Ти Керна, казавшегося пустынным как никогда. Взбешенный, Ферсен с трудом тащил свой чемодан по размытой тропинке, утопая в жидкой грязи, которая с плотоядным чавканьем вторично пыталась завладеть его шикарными ботинками «Вестон».
Мари завязала узлом еще влажные волосы. В балконную дверь люкса для новобрачных хлестал ливень. Гроза только усилилась, а Кристиан все не возвращался. Спустившись в холл, она застала Лойка за стойкой приемной со стаканом в руке. Невольно бросив на брата укоризненный взгляд, Мари заметила, что тот раздраженно повел плечами, словно избавляясь от неприятного видения. Лойк почувствовал ее беспокойство, но не захотел поддержать, как это бывало прежде. Мари решилась с ним заговорить: