Доля Ангелов
Шрифт:
Рассматривая всю историю, ему казалось невероятным, что традиция, просуществовавшая два века, может вот так запросто закончиться за часы. Но корпоративные воротилы решили, еще до смерти Уильяма Болдвейна, заморозить закупки кукурузы, что означало, что больше нет зернового замеса, Маку пришлось остановить производство.
Это было беспрецедентно. Даже во время сухого закона, ББ продолжали производить свой бурбон, хотя его пришлось перенести в Канаду на какое-то время.
После безрезультатных боев с «костюмами», ничего не изменилось, Мак забил тревогу и рванул в Истерли,
Это походило на ожидание результатов биопсии, и стресс просто убивал его. А если он потерял эту работу и средства к существованию? Он проиграл перед своим отцом, без всякого сомнения.
И ему впервые не нравилось такая жизнь, не нравилось здесь находится.
Нервный и расстроенный он вышел в приемную. Пустое место Барни было слишком тихим, слишком холодным, горячий воздух, поднимающийся вверх к открытым балкам потолка, от кондиционера угнетал. Как и весь старый офис с винодельней, в этом городке было известно, что офис мастера-дистиллятора был расположен в отреставрированной старинной постройке, сделанной из старого раствора и сруба, оборудованный всем необходимым — от водопровода до Wi-Fi.
Пройдя через огромные тяжелые двери, он вышел на улицу и побрел по подстриженному газону. Старая винодельня все так же была функционирующем заводом по производству бурбона, хотя и являлась туристической достопримечательностью, чтобы показать обычным людям и поклонникам бурбона, как делается лучший бурбон Брэдфордов. Соответственно, здесь на площади находился Диснейуорд, в самом лучшем смысле, здания все были причудливыми и окрашены в черно-красные цвета с небольшими дорожками, ведущими от зернохранилища к амбарам для хранения бочек. И, как правило, здесь было полно туристов вместе с гидами, парковки были заполнены, а также сувенирный магазин и на стойках ресепшен кипела неимоверная активность.
Из уважения к кончине Уильяма Болдвейна, все было закрыто до конца следующей недели.
Или, по крайней мере, высшее руководство так сообщило. А на самом деле? Сократились затраты не только на поставку зерна.
В конце концов, Мак оказался перед одним из трех амбаров, где хранились бочки. Семь неизолированных ярусов деревянного здания вмещали сотни совершеннолетних бочек бурбона, стоявших на деревянных стеллажах, температура варьировалась в зависимости от сезонов, подготавливая почву к магическому процессу, который происходил, когда забродившая смесь проходила все стадии — первого свидания, влюбленности, женитьбы, впитываясь в обугленные волокна деревянного дома.
Он открыл филенчатую дверь, петли заскрипели и богатый, землистый запах ударил ему в нос, как только он шагнул внутрь, вспоминая своего отца. Внутри было темно, балки, поддерживающие ряды бочек были обтесаны и между рядами многоярусных стеллажей вела тонкая дорожка в две доски в ширину и тридцать футов в длину.
Центральный проход был гораздо шире и пол был бетонный, он засунул руки в карманы джинсов, двигаясь все глубже и глубже в здание.
— Лейн,
Для вызревания бурбону требуется время. Это не деланье водки, когда можно просто включить кран и наполнять бутылки. Хочет ли компания продавать продукцию семилетней, десятилетней и двенадцатилетней выдержки? Тогда нужно сейчас включать производство…
— Простите?
Мак повернулся. В открытых дверях, освещаемая со спины солнцем, стояла женщины с фигурой песочные часы, длинными темными волосами, она была как наваждение, которое может присутствовать в сексуальных фантазиях. Господи… он даже почувствовал запах ее духов или мыла, или может это что-то парило там на улице и просто задуло сюда на склад.
Она казалась тоже очень удивленной, разглядывая его.
— Я сожалею, — сказала она низким голосом без акцента. — Я ищу Эдвина МакАллана. У меня назначено собеседование с ним, но в офисе… никого нет…
— Вы нашли меня.
Возникла пауза. «О». Она покачала головой.
— Простите. Я… ладно, меня зовут Бет. Бет Льюис. Вы хотите, чтобы я пришла в другой раз?
«Нет», — подумал он, когда ее волосы подхватил ветер и закинул ей их на плечо.
На самом деле… я не хочу, чтобы вы уходила.
— Я не могу дозвониться до Эдварда.
Лейн прошел через бизнес-центр и стойки ресепшен прямиком в кабинет своего отца, это походило словно он оказался в комнате, полной заряженных пистолетов, направленных в его сторону. У него покрылась кожа мурашками от какого-то предчувствия, руки сами собой сжались в кулаки, ему захотелось развернуться и со всех ног рвануть отсюда.
Место было жуткое, как в аду. Тусклое аварийное освещение от того, что он вырубил рубильник, окрашивало все в мрачные тона предчувствия, будто бы призрак Уильяма Болдвена скрывался в темноте.
Лейн даже не понял, зачем он пришел сюда. Полиция, наверное, уже подъехала к Истерли.
Он покачал головой, осматривая королевский стол и большой резной стул, больше похожий на трон. Все вещи напоминали декорации из фильмов Хамфри Богарта — хрустальный графин с бурбоном. Серебряный поднос с хрустальными бокалами. Фотография маленькой Вирджинии Элизабет в серебряной рамке. Хьюмидор для кубинских сигар, которые отец очень любил на противоположном углу стола от лампы от Тиффани. Пачка Данхилл и золотая зажигалка рядом с чистой пепельницей от Картье. Компьютера не было. Никаких документов. И даже телефон был самым высокотехнологичным, соответствующий образу жизни, высоко самонадеянный предмет.
— Я попадаю сюда только второй раз, — пробормотал он Лиззи, которая осталась стоять в дверях. — Я никогда не завидовал Эдварду.
Пока она оглядывалась по сторонам, рассматривая книги в кожаных переплетах, грамоты, фотографии Уильяма с видными мужчинами международного и национального уровня, в этот момент он рассматривал ее: ее волосы, которые побелели от солнца; ее грудь, как выпирала в ее черной рубашке-поло; ее длинные, мускулистые ноги в шортах.
Желание выпустило свои когти прямо у него в животе.