Доля Пути: Долг
Шрифт:
В горле резко пересохло, а в глаз, неведомо откуда, "попала соринка". Я не смог удержаться от лёгкого кивка-поклона и, ставшим вдруг чужим голосом, с трудом, выдавил из себя:
— Здравствуй, уважаемая! Так вышло... кхм... Не знаю твоего имени.
— Здравствуй, Илья! Меня зовут Наталья Фёдоровна... Хотя, у вас ведь принято на «ты» обращаться.
В её глазах блеснула влага, наверное, вспомнила, что её сын всего пару месяцев назад тоже был из «нас». Буква «ять»! На кой я припёрся бередить их горе?!? Надо взять себя в руки и довести дело до конца. Какое дело? — Например, убедиться, что им не нужна
— Наталья Фёдоровна, ты уж извини за беспокойство... А в таком обращении нет неуважения, даже наоборот — это...
— Не нужно объяснять, — она мягко перебила меня. — Мы знаем, кем был Антон, он ничего не скрывал от нас. И про тебя отзывался очень хорошо. Всё время говорил, что многим обязан тебе, что только благодаря твоему таланту... или дару — я плохо разбираюсь в ваших терминах — он может зарабатывать так много...
Кажется, такой длинный монолог дался ей нелегко. Она будто потеряла мысль, рассеяно пригладила ладонью выбившуюся прядь волос. А я не мог говорить, из-за того, что у меня ком встал в горле. Наталья, будто вспомнив что-то, всплеснула руками:
— Чего это мы на пороге стоим? Ты проходи, Илья.
Дверь открылась шире и я увидел, что она совсем невысокого роста, мне по плечо, хрупкого телосложения, одета в домашнее шерстяное платье кофейного цвета, с накинутой на плечи серой шалью.
— Наташа, кто там? — из комнаты, вход в которую располагался справа, сразу после короткой прихожей, вышел мужчина с книгой в руках.
«Отец», — понял я.
Был он немного выше меня, широкоплечий, даже грузный. На вид — до пятидесяти. В лице тоже прослеживалось сходство с моим другом, но гораздо меньше, чем у матери. А тяжёлый взгляд карих глаз, из под "брежневских" бровей, крупный мясистый нос и плотно сжатые тонкие губы — придавали его лицу отчаянно решительное выражение, как у человека, не ждущего от жизни чудес.
— Игорь, это Илья пришёл.
Реакция мужчины меня поразила. — Ни удивления, ни вопроса во взгляде, только губы сжал ещё сильнее, отчего они почти превратились в сплошную линию. Он будто... знал, что я приду, надеялся, что этого не произойдёт, а теперь вспоминал, как собирался на этот визит реагировать... Бред, конечно, но именно так мне показалось. Да ещё, моя эмпатия... Если от Натальи воспринимались ожидаемые печаль, усталость и лёгкая отрешённость, то от Игоря я уловил... обиду?... и твёрдое намерение... придерживаться давно принятого решения? Что ж... Похоже, я, всё таки, не зря пришел.
— Всё таки, вернулся, — произнёс он, подтверждая мои странные догадки о его первой реакции. — Как прошло твоё путешествие? Удачно?
От этого вопроса я немного растерялся — не ожидал, что Антон рассказывал обо мне... так много. Очевидно, эти люди хорошо знакомы со мной, хоть и заочно.
— Затянулось, рассчитывал вернуться гораздо раньше, — ответил я, пытаясь определиться, как мне себя вести.
— Пойдёмте на кухню, чай пить, — разрядила обстановку Наталья.
Игорь бросил на неё мимолётный взгляд, как мне показалось, недовольный, но тут же развернулся и пошел дальше по длинному коридору, который заканчивался т-образным перекрестком.
— Поставлю чайник, — пробурчал он.
— Проходи, Илья, — засуетилась Наталья, слишком стараясь изобразить радушие. — Не обращай
Тут она, всё таки, не выдержала и, сдерживая рыдания, быстра ушла, вслед за мужем. А мне ничего не оставалось, как отправиться туда же. По пути, успел осмотреться и составить впечатление о квартире. Бедность и безнадёга — вот и всё впечатление. Чистота и опрятность хозяев уже не могли скрыть острую необходимость в ремонте, обновлении мебели и прочих деталей скудного интерьера. Обои клеили относительно недавно, но самые дешёвые. Старый линолеум, осыпающийся потолок, самые простые и уже давно не новые двери в две комнаты, имеющиеся помимо зала, слева по коридору. Кухонный гарнитур соответствовал и — хоть его умело латали и ремонтировали, видимо много раз — очень "хотел" на покой. На перекрестке почувствовал странный, будто лекарственный, запах, но мозг был занят другими мыслями.
На кухне, поставил пакет с принесёнными сладостями на небольшой стол, у стены, с тремя табуретками, на металлических ножках. Игорь стоял у открытого окна и курил. Наталья кивнула на моё угощение, обозначив улыбку одними уголками губ, и стала выкладывать конфеты и печенье в пластиковые вазочки, стоявшие на столе. На газовой плите зашумел чайник, воздух можно было резать — настолько его сгустила атмосфера натянутости и звенящего молчания.
— Илья, ты чай зелёный пьешь или черный? — спросила хозяйка.
— Без разницы, — ответил я.
— Ты присаживайся. Может, хочешь кофе?
— Можно и кофе.
— Ох, а кофе то кончился...
— Ничего страшного, чай даже лучше. Наталья Фёдоровна, не беспокойся, я ненадолго зашёл.
— Зачем? — Игорь внезапно отвернулся от окна и задал этот вопрос с каким-то даже укором в тоне.
— Игорь, прекрати! — дрожащим голосом сказала Наталья, которая стояла ко мне спиной, у кухонного буфета.
Я сел, опустил голову и прикрыл глаза. Вся ситуация говорила о том, что мне пора уходить и оставить этих несчастных людей в покое, но эмпатия и какое-то неосознанное пока предчувствие заставляли меня остаться.
— Антон никогда не рассказывал о своей семье, я даже адреса его не знал... В общем, я подумал... Возможно, вам нужна какая-нибудь помощь или...
— У нас всё нормально, — отчеканил Игорь. — Ты итак много чем помог Антону, он говорил. Спасибо тебе за это. Но нам сейчас помощь не нужна.
Он выделил слово «сейчас», будто вкладывая в фразу смысл «уже поздно».
— Игорь, — мягко осадила его Наталья.
— Наташа, разве нам нужна помощь? — спросил он у неё со странной интонацией, мол, мы уже эту тему обсуждали и всё решили, так зачем начинать сначала?
Женщина промолчала, не поворачиваясь ко мне лицом, поэтому вновь заговорил я, тщательно подбирая слова:
— Я узнал о гибели Антона вчера, а о вас узнал только сегодня. Я действительно не мог вернуться раньше. Он... почему-то... всегда избегал разговора, когда речь заходила о его доме. Наверное, я должен был...
— Послушай, Илья, — Игорь даже тон смягчил немного. — Ты никому ничего не должен. Антон... кхм... он немного стеснялся нашей бедности, поэтому не приглашал друзей в гости. Да и друзей у него было немного.