Доля секунды
Шрифт:
— Каким образом? — поинтересовался Кинг.
— Во многих штатах его разгромная критика вносила раскол в ряды избирателей, традиционно поддерживавших ту или иную партию. В некоторых округах сторонники Риттера имели почти тридцатипроцентный электоральный рейтинг. С такой мощной поддержкой на политической арене…
— Ты можешь сам назначать себе цену? — подсказал Кинг.
Конт кивнул:
— И какую цену запросил бы Риттер, теперь остается только гадать. Но после смерти Риттера его сторонников уже ничто не объединяло. Основные политические партии могли только радоваться,
— А этого он допустить никак не мог, — заметил Кинг.
— Естественно, раз пошел на убийство, — сухо констатировал Конт.
— Он когда-нибудь говорил о своем намерении совершить нечто подобное?
— Нет, я так и сказал властям еще тогда, во время следствия. Он действительно выходил из себя, говоря о Риттере, но никогда не высказывал никаких угроз в его адрес. Я хочу сказать, что в этом-то и заключается свобода слова. Рамсей имел право на свое мнение.
— Он дружил здесь с другими преподавателями? — осведомилась Мишель.
— В общем-то нет. Здешние преподаватели его сторонились. Колледжи типа Аттикуса редко имеют в штате таких академических тяжеловесов.
— А у него были друзья вне колледжа? — спросил Шон.
— Насколько мне известно, нет.
— А среди студентов?
Конт пристально посмотрел на Кинга:
— Извините, но это больше похоже на изучение личности Арнольда, а не на документальный фильм об убийстве Клайда Риттера.
— Дело в том, — быстро вмешалась Мишель, — что трудно понять мотивы человека, решившегося на убийство, не зная его ближайшего окружения.
Конт немного помолчал, обдумывая эти слова, и наконец пожал плечами:
— Что ж, если Арнольд и пытался заручиться помощью какого-нибудь студента, то мне об этом ничего не известно.
— Он был в браке на момент своей смерти?
— Да, но со своей женой Региной они к тому времени уже разъехались. У них была общая дочь Кейт. — Он поднялся, подошел к полке, на которой было расставлено множество фотографий, и, выбрав одну, протянул Мишель. — Семья Рамсей. В лучшие времена.
Они вместе с Кингом стали внимательно разглядывать трех человек на фотографии.
— Регина Рамсей — очень красивая женщина, — заметила Мишель.
— Да, была.
— Была? — переспросил Кинг.
— Она умерла. Покончила с собой. Не так давно. На момент смерти Арнольда Регина жила в небольшом доме неподалеку.
— А права на опекунство Кейт у них были общие? — спросила Мишель.
— Да. После смерти Арнольда Регина, конечно, стала единственным опекуном.
— А почему их брак распался?
— Не знаю. Регина была очень красивой женщиной и в молодости потрясающе играла на сцене. В колледже она преподавала актерское мастерство. Ее артистическая карьера закончилась, когда она встретила Арнольда и влюбилась в него. Не сомневаюсь, что у нее было много поклонников и почитателей, но Регина страстно любила одного Арнольда. — Он помолчал и тихо добавил: — Я думал, что они были счастливы в браке. Но я ошибался.
— И у вас нет никаких версий, отчего
— Могу лишь заметить, что со временем Арнольд сильно изменился. Он достиг вершины своей академической карьеры, преподавание его больше не увлекало, и он впал в депрессию, которая, видимо, и сказалась на браке. Но когда Регина оставила его, депрессия только усилилась.
— Возможно, стреляя в Риттера, он хотел снова почувствовать себя молодым, — предположила Мишель, — изменить мир и войти в историю как мученик.
— Возможно. К сожалению, это стоило ему жизни.
— А как отреагировала дочь на такой поступок отца?
— Она была абсолютно опустошена. Я видел Кейт в тот день, когда это случилось, и никогда не забуду выражение ужаса на ее лице. А через несколько дней она смотрела передачу по телевизору… Эта проклятая запись в гостинице! На ней было все: как отец стрелял в Риттера, как агент Секретной службы убивал отца. Я тоже видел эту запись. Она была ужасной и… — Конт вдруг замолчал и пристально посмотрел на Кинга: черты его лица окаменели, и он медленно поднялся из-за стола. — Вы не так сильно изменились за эти годы, агент Кинг. Я не знаю, что здесь происходит, но мне не нравится, когда мне лгут. И я хочу знать прямо сейчас, в чем именно заключается цель вашего визита и всех этих вопросов.
Шон и Мишель обменялись взглядами.
— Доктор Конт, — сказал Кинг, — я не стану вдаваться в подробности, но недавно вскрылись факты, указывающие на то, что Арнольд Рамсей действовал в тот день не в одиночку. В отеле был еще один убийца или потенциальный убийца.
— Но тогда об этом давно стало бы известно!
— Совсем необязательно, — возразила Мишель. — Особенно если достаточно влиятельные люди хотели спустить все это на тормозах. Тем более что убийца был известен.
— И было известно, кто из агентов Секретной службы облажался при этом, — добавил Кинг.
Конт снова опустился в кресло.
— Я… я не могу в это поверить. О каких фактах вы говорите?
— Мы не можем вам рассказать о них сейчас, — ответил Шон. — Но я бы не стал приезжать сюда, если бы не считал эти факты достойными проверки.
Конт достал из кармана носовой платок и вытер лицо.
— Думаю, что удивляться уже ничему не следует. Взять хотя бы Кейт Рамсей.
— А что с ней случилось? — быстро спросила Мишель.
— Она училась в колледже Аттикус. Я был одним из ее преподавателей. Казалось, она ни за что не захочет учиться именно здесь. Кейт очень способная и могла бы поступить куда угодно. Но нет, она пришла именно сюда.
— А где Кейт сейчас? — осведомился Кинг.
— Учится в аспирантуре Центра публичной политики университета штата Виргиния в Ричмонде. У них первоклассное отделение политологии. Я сам писал ей рекомендацию.
— У вас не было чувства, что Кейт ненавидит своего отца за то, что он сделал?
Конт долго думал, прежде чем ответить:
— Она любила отца. Но вполне могла и возненавидеть за то, что он оставил ее, предпочел свои политические убеждения любви к ней. Хотя я не психолог, поэтому могу ошибаться. В любом случае она пошла по стопам отца.