Доля секунды
Шрифт:
Директор нахмурился.
— Джоан Диллинджер была одним из наших лучших агентов.
— Но теперь она работает на очень крутую частную фирму и занимается расследованием похищения Джона Бруно. Если ей удастся его найти, держу пари, она получит огромные деньги. Я выяснил, что она просила Кинга помочь ей в расследовании, и сомневаюсь, что он будет это делать бесплатно. — Паркс помолчал и добавил: — Конечно, легко найти человека, если знаешь, где он.
— В смысле? — вскинулся директор. — Уж не хотите ли вы сказать,
— Да, я имею в виду именно это, — не смущаясь, подтвердил Паркс. — Я полагаю, что мы здесь собрались не для того, чтобы выдавать желаемое за действительное и говорить только то, что от нас хотят услышать. В этом я не мастак. И могу прислать вместо себя другого пристава, если угодно.
— Вы что, считаете, что Говарда Дженнингса убил Кинг? — раздраженно спросил директор.
— Этого я не знаю. Я знаю только, что орудием убийства был его пистолет, что Кинг находился поблизости и что у него нет алиби.
— Довольно глупо для человека, замышляющего убийство.
— Или, напротив, очень даже разумно и рассчитано на то, что судья и присяжные тоже так подумают и решат, что его подставили.
— А мотив для убийства Дженнингса?
— Например, Кинг и Диллинджер замышляли похитить Бруно, а Дженнингсу, работавшему на Кинга, каким-то образом стало об этом известно. Мне кажется, что для убийства такой мотив ничем не хуже других.
В комнате воцарилась долгая тишина, которую наконец прервал директор:
— Ладно, сейчас они все под нашим наблюдением: Кинг, Максвел и Диллинджер, хотя такой противоестественный триумвират трудно даже вообразить. Займемся делом и будем держать друг друга в курсе.
Паркс обвел взглядом присутствующих.
— Хорошо, только не рассчитывайте на быстрые результаты. И тем более лишь на те, которые хотели бы получить.
— А теперь, — сказал в заключение директор, — будем ждать развития событий. — И вслед уходящему Парксу добавил: — Пристав, постарайтесь, чтобы эти новые события не накрыли вас с головой.
На парковке Паркс заметил женщину, садившуюся в машину.
— Агент Максвел! — окликнул он, и Мишель остановилась. — Я слышал, что вы уходите в долгожданный отпуск.
Она удивленно на него посмотрела:
— Уж не вы ли приложили к этому руку?
— Куда вы направляетесь? В Райтсбург?
— А почему вы хотите это знать?
— Как ваше горло?
— Нормально. Если надо на кого наорать, проблем не будет. Но вы не ответили на мой вопрос: это вам я обязана отпуском?
— Возможно, хотя последнее слово в создавшейся ситуации все равно остается за мной. Если вы едете в Райтсбург, я бы попросил меня туда подбросить. — Когда они сели в машину, Паркс заметил: — Похоже, вы по-настоящему
— Он мне нравится, и я его уважаю.
— Из-за него вас чуть не убили.
— В этом нет его вины.
— Ну да, наверное.
Он произнес это таким странным тоном, что Мишель бросила на него внимательный взгляд, но Паркс тут же отвернулся и стал смотреть в окно.
45
Когда Джоан получила известие о смерти Милдред, они с Кингом находились в гостинице в Вашингтоне. Она позвонила в номер Шону и сообщила об этом.
— Вот черт! Убрали еще одного потенциального свидетеля.
— И ты понимаешь, что это значит, Шон?
— Да. Убийца Лоретты Болдуин и Милдред Мартин — один и тот же человек. Если, конечно, не считать, что двое совершенно разных людей убивают одинаковым, причем очень необычным способом.
— Таким образом, теперь мы знаем, что Бруно звонила именно Лоретта, она же отравила мужа, а про Лиззи Борден все выдумала. Но зачем ее убивать?
На этот счет никаких гипотез у них не было.
Ближе к полудню они добрались до Райтсбурга и, созвонившись, встретились с Мишель и Парксом в доме Кинга, чтобы пообедать вместе.
Мишель и пристав заехали в китайский ресторан и взяли там еды навынос. Обед устроили на веранде позади дома.
— Думаю, что вы оба здорово проголодались после проделанной работы, — заметил Паркс, отправляя в рот кусок курицы в кисло-сладком соусе. — Слышал от ребят из ФБР, что вы налетали немало миль, занимаясь делом Бруно.
— Миль много, результатов мало, — с кислой миной отреагировал Кинг.
Джоан за несколько минут ввела пристава и Мишель в курс расследования, рассказав о встречах с Милдред Мартин и Кэтрин Бруно и о несостоявшейся беседе с Сидни Морсом.
— Похоже, что Питер Морс сильно разбогател, — заметила Мишель. — Интересно, где он сейчас?
— Уверен, что не в Огайо, — ответил Кинг. — Скорее всего на каком-нибудь маленьком солнечном острове.
— Как бы я хотела там оказаться! — мечтательно произнесла Джоан.
Паркс взглянул на свои заметки.
— Мишель ввела меня в курс дела относительно вашей встречи с другом Рамсея по колледжу Аттикус. Кажется, Коном?
— Контом, — поправила Мишель.
— Да-да. И похоже, он ничего толкового вам не сообщил.
— По крайней мере мы узнали, что Рамсей совершенно точно терпеть не мог Клайда Риттера, — возразил Кинг.
— По политическим причинам? — спросил пристав. — Или было что-то еще?
— Чистая политика. Рамсей протестовал против войны во Вьетнаме и был отчаянным радикалом. Во всяком случае, в молодости. Риттер, выступая с проповедями по телевизору и с речами во время избирательной кампании, в своем консерватизме ничем не уступал радикализму Рамсея.