Доля вероятности
Шрифт:
— Кандагар тоже вычеркиваем, — сказал Уэбб и снова нажал на клавишу.
На экране появились знакомые кадры. Талибы захватили два из трех крупнейших афганских городов.
А как же наши спецназовцы в аэропорту Кандагара?
— А подразделение ноль-три? — спросил сидевший наискосок от меня Паркер, озвучив мои мысли. Лишь подергивающиеся черные усы выдавали его волнение.
— Пока удерживают аэропорт, — ответил Уэбб. — Но дело плохо. Они отрезаны, эвакуироваться можно только по воздуху. Пища и боеприпасы на исходе.
— Значит, им конец, — сказал Блэк. —
— К делу подключился афганский спецназ, — ответил Уэбб. — Если указания изменятся, я дам вам знать.
То есть нам нельзя вмешиваться. Я стиснул челюсти. Наших ребят загнали в угол, окружили и морили голодом.
— Поехали дальше, — сказал Уэбб и снова переключил слайд, показывая другие павшие вилаяты.
Я попытался забыть о Кандагаре и вытеснить свои чувства туда, где им было самое место, — в дальний угол сознания. На карте захваченные талибами вилаяты были отмечены красным; я увидел перед собой почти сплошное красное пятно.
— Между нами и одной фотокорреспонденткой довольно много красного, — пробормотал Торрес.
Можно подумать, я не знал.
— По данным на вчерашний вечер, к нам направляются наши войска численностью в три тысячи человек. Всем гражданским, дипломатам и нашим афганским союзникам приказано немедленно покинуть страну. — Уэбб взглянул на меня, и я кивнул, догадавшись, что он имел в виду. — По новым данным, сегодня одобрена отправка еще тысячи солдат из Восемьдесят второй воздушно-десантной дивизии. Первоочередная цель — обеспечить безопасность аэропорта.
Появился следующий слайд: огромная толпа, собравшаяся у здания аэропорта.
Да, взрыва не избежать.
— За последние два дня вылетело сорок шесть рейсов. Как видите, спрос намного превышает предложение, — продолжил Уэбб.
— Долбаный Сайгон, — буркнул Элстон, потирая бороду.
Я потянулся за бутылкой воды и сделал глоток, чтобы тревожный узел в горле хоть немного ослаб. Иззи должна выбраться. Надо посадить ее в самолет, и тогда я смогу сосредоточиться на необходимом.
— И последнее, но немаловажное. — Уэбб переключил на следующий слайд и показал снимок Кабула с дрона, с высоты птичьего полета. На нем были видны забитые машинами дороги к городу и отмечены блокпосты, захваченные «Талибаном» на подступах к маленькому вилаяту. — Враг у ворот. Думаю, можно со всей уверенностью сказать, что президент Гани уже не контролирует ситуацию.
Нам грозила осада, как Кандагару.
Мои товарищи вокруг заерзали, заскрипев стульями.
— А Мазари-Шариф? — спросил я.
— Держится, — ответил Уэбб. — Но долго ли протянет? Не знаю.
Видимо, «не знаю» было самым верным ответом на все вопросы в этих краях.
— Наших подопечных конгрессменов эвакуировали, и теперь наша миссия изменится, — сказал Уэбб и озвучил новые приказы.
Подразделение разбили на группы по четыре человека — ничего необычного: кому-то поручили охранять высокопоставленных лиц во время эвакуации, другим дали разные задания. Брифинг закончился; все встали.
— Грин, — окликнул меня Уэбб.
Я придвинул стул и кивнул. Остальные вышли из
— Насчет мисс Астор.
— Она сядет на первый же самолет.
— Она попросила у сенатора Лорен разрешения остаться и помогать послу. — Он поднял бровь.
— Я ее убью. — Я потер переносицу.
— Сенатор Лорен сочла эту просьбу… благородной и согласилась, но лишь при условии, что мисс Астор удастся вывезти в целости и сохранности, когда «придет время». Думаю, мы оба понимаем, что время на исходе. А, и еще сенатор попросила, чтобы фотограф запечатлел, как неутомимо трудится ее помощница, поскольку мы забыли сфотографировать мисс Астор с шахматистками.
— Точно. — Долбаные политики с их долбаным пиаром.
Уэбб закрыл ноутбук, и на стене засветился пустой голубой экран.
— Ты в курсе, почему твоя подопечная не хочет покидать страну, где вот-вот наступит апокалипсис? — спросил он.
— Ее сестра — фотокорреспондент на задании в Мазари-Шарифе. — Я почесал четырехдневную щетину. — Мисс Астор не хочет бросать сестру, а другая мисс Астор не хочет уезжать, пока ее переводчику не дадут визу. Упрямство у них семейное.
— Хмм. — Уэбб прищурился. По опыту я знал, что он анализирует информацию и просчитывает, как она может отразиться на миссии. — Я не хотел бы злить американского сенатора и давать талибам новый материал для видео на «Ютьюбе».
— Я тоже. — Никогда бы не допустил, чтобы с Иззи такое случилось.
Он кивнул:
— Возьми своих ребят. Было бы здорово вытащить обеих сестер, так как они обе публичные личности, но младшая в приоритете.
— Принято.
Сердце сжалось. Серена была мне небезразлична, и я не хотел ее бросать, но не стал бы жертвовать Иззи ради нее. Вот только Иззи была другого мнения.
Я оставил Уэбба в переговорной и вышел. За дверью, прислонившись к стене, меня поджидал Торрес.
— Ну ты как? — спросил он.
Мы зашагали по тускло освещенному коридору.
— Нормально. А что, не видно?
— Видал я авиадиспетчеров, которые нервничали меньше твоего, но, если ты настаиваешь, что у тебя все нормально… — Торрес пожал плечами.
— Нормально, — буркнул я и поднялся по лестнице в переполненное лобби, а оттуда направился в апартаменты Иззи. В бывшей переговорной служащих конгресса теперь расположились сотрудники посольства; они проводили быстрые собеседования и выдавали визы.
Грэм охранял дверь, и, когда увидел меня в коридоре, его темные брови поползли вверх.
— Ты бы сверился с Уэббом, дружище, — по-моему, за работу с ней тебе полагается двойная надбавка за риск. — Грэм покосился на дверь Иззи.
— А я вам говорю, еще раз поищите! — Иззи кричала так громко, что было слышно через дверь.
— Слыхал? Она там рвет и мечет.
— Я ее не боюсь, — соврал я, улыбнулся краешком губ и велел: — Тащи сюда всех. Мы все еще ее охраняем.
— Есть, сэр. — Он удалился.
Я глубоко вздохнул и зашел в комнату. Иззи сидела на диване со стационарным телефоном; перед ней на столе были разложены бумаги.