Доля вероятности
Шрифт:
— Это ерунда, и мы оба это знаем. — Он поднял голову. Боль, исказившая его черты, только обострила мои муки. — Ты никогда не хотела, чтобы мы были вместе. Вот если по-честному — не хотела. На Фиджи ты твердила, что мы должны попробовать, а когда я предложил, отказалась. Ты не захотела быть со мной. — Обида сквозила в каждом слове.
— Но в Нью-Йорке произошло совсем другое. Как ты можешь такое говорить? — Я потрясенно раскрыла рот.
— Как я могу? — Он выдернул нож из ножен на бедре одной рукой, а другой оттянул
Он спрятал жетон под рубашку и убрал руку со стола.
Под ней оказалось кольцо с бриллиантом.
Обручальное кольцо.
О боже мой. Я перестала дышать. Всего кислорода в мире не хватило бы, чтобы наполнить мои легкие и насытить кровь, которую сердце отказывалось гнать по телу.
— Я каждый божий день носил с собой тебя.
Глава двадцать шестая Натаниэль
Нью-Йорк
Октябрь 2018 года
Дождь хлестал по щекам, но я его почти не чувствовал. Я шел по тротуару бруклинского квартала Дамбо, сжимая в кулаке самую важную коробочку на свете.
Или самым важным был ящик, который я нес сегодня утром?
А может, это было вчера? Дни слились в одно сплошное пятно. Дело было вечером, я весь день провел за рулем; значит, сегодня утром, а не вчера.
Я ускорял шаг, как все ньюйоркцы, сливался с толпой, как нас учили весь год. Наконец отыскал нужный дом. Подхватив дверь, когда кто-то из жильцов выходил на улицу, я зашел в подъезд. В домофон звонить не пришлось.
Я даже не знал, впустит ли она меня.
Я поднялся по лестнице, сжимая коробочку в ладони. Что бы я ни делал, мысли мельтешили, в голове проигрывались сценарии того, как все должно случиться, и возможные варианты развития событий в следующие несколько минут.
Она поймет, как поступить. Она единственная на всем белом свете любила меня безусловно, на нее одну я мог положиться после маминой смерти. Она сделает правильный выбор.
2214. Ее квартира.
Я позвонил в дверь, покачиваясь на пятках. Никто не открыл, и я начал нервно расхаживать взад-вперед. Казалось, если я остановлюсь, то так и застыну на месте.
Исчезла сила земного притяжения. Мои ноги ничто не удерживало. Реальность свелась к единственной возможности и отсутствию возможностей; мой дальнейший путь целиком зависел от ее слов и выбора.
Раздался звук отодвигаемого засова; я замер у двери.
Дверь распахнулась, и я увидел на пороге пожилого мужчину с уложенными гелем темными с проседью волосами. На нем был костюм-тройка, который, судя по виду, стоил больше годовой аренды этой квартиры. Мужчина обвел меня неодобрительным взглядом, и глаза заледенели.
— Чем могу помочь?
— Я ищу…
— О, я знаю, кого ты ищешь, — с усмешкой ответил он. — Я спрашиваю, чем могу тебе помочь я. Потому что Изу ты не увидишь. Она и так потратила слишком много лет на эту вашу… договоренность, и да, я тебя узнал. Ты понимаешь, как плохо на нее влияешь?
Я крепче сжал коробочку в кулаке. Надо держать себя в руках, ведь это ее отец. Нельзя выходить из себя, даже если кажется, что земля стремительно уходит из-под ног и я за ней не поспеваю.
— Мне придется заплатить несколько тысяч неустойки, чтобы разорвать договор аренды и наконец вернуть Изу домой, где у нее есть семья, которая в ней нуждается. — Он каким-то образом умудрялся смотреть на меня сверху вниз, хотя я был выше его на полголовы. — Семья, в которой тебе нет места. Наконец-то она это поняла.
— Пап? — Из недр квартиры раздался голос Иззи, и я вмиг забыл, что хотел ответить. — Кто там?
— Никто, Иза. Не стоит беспокоиться. — Он произнес это, глядя мне в глаза. — Это правда. — Он понизил голос. — Ты никто, из-за тебя она только зря потратила годы.
— Пап, с кем ты…
Она осеклась, подойдя к двери и встав рядом с ним. На ней были клетчатые пижамные брюки и широкая кофта, и она смотрела на меня как на отъявленного негодяя. Ее опухшие от слез прекрасные глаза превратились в щелочки. Вина сковала мое сердце. Я подозревал, что плакала она из-за меня.
— Уходи, Иза.
— Дай нам пять минут, — ответила она и посмотрела на отца.
Его лицо слегка смягчилось.
— Хорошо, пять минут. Но не забудь, о чем мы договорились.
Он бросил на меня испепеляющий взгляд и скрылся в квартире. Иззи осталась стоять на пороге.
— Рада, что ты жи… — Она не договорила, внимательно посмотрела на меня, вышла в коридор и закрыла за собой дверь. — Нейт? — Мое имя она произнесла таким тоном, будто сомневалась, что перед ней в самом деле я. Впрочем, я и сам сомневался.
Я пожирал ее пустым безжизненным взглядом. Она была моим смыслом жизни, солнцем, которое могло согреть, а могло испепелить.
Она была всем. И так было всегда.
Я с трудом облек мысли в связную речь.
— Я все спланировал, — выпалил я. — За шесть часов за рулем успеешь продумать каждое слово.
— Ты ехал шесть часов? — Иззи нахмурилась.
— А что еще мне было делать? — Проклятье, мысли путались. — Но вот я здесь, твой отец говорит, что ты переезжаешь, а ты смотришь так, будто вообще не хочешь меня видеть…
— Ты меня бросил! — выпалила она полным обиды голосом. — Нет, хуже — ты не приехал! Я два дня торчала на Палау, прежде чем поняла, что ты не приедешь. Зачем ты так со мной? Ты же единственный человек, который никогда меня… — Она глубоко вздохнула. — Что стряслось? Я звонила. Писала. Я…