Дом без чёрного хода
Шрифт:
— Бабушка сказала: пока папа с работы не вернётся.
— Приветик, — протянул Петя. — Тогда сиди. Мне идти надо.
— Погоди, — попросила Анка. — Куда тебе торопиться? Я тебе расскажу что-нибудь.
— Чего расскажешь?
— Что-нибудь интересное.
— Ну что?
— Про ключи хочешь?
— Давай.
— Тогда посиди, я сейчас.
— Да, конечно. Я тебя знаю. Сама удерёшь, а я буду твои пальто сторожить.
— Ненормальный, — обиделась Анка. — Я разве когда-нибудь обманывала?
— Фу ты, ну ты, — пропел Петя. — Нормальная какая
— Попугай бесхвостый, — сказала Анка.
— А ты хвостатая графиня.
— А ты подражала. Нашёл кому подражать. Этот Яшка, может, и вправду подозрительный тип.
— А я тоже сяду.
— Дурак, — удивилась Анка. — Такой длинный, и совсем дурак. Не хочешь узнать про ключи, и проваливай.
Петя хотел узнать про ключи. Он спросил:
— А ты долго?
— Три минуты.
— Ладно, — согласился Петя, присаживаясь на полено. — Три минуты жду. А потом наплюю на твои пальто и уйду. Так и знай.
Анка убежала и вскоре вернулась с двумя коробками спичек, гвоздём, бечевкой и ключом. У ключа ручка перевивалась красивыми кольцами.
— От того самого серванта, — подмигнула Анка. — Помнишь, как ты тетю Дусю? Давай счищай серу со спичек. Вот сюда, в бумажку.
Они накрошили серы, и Анка потащила Петю в угол двора, где не было окон. Размахнувшись, она сказала:
— Смотри и учись.
Привязанные к верёвке ключ с гвоздём, стукнув о кирпичную стену, громыхнули винтовочным выстрелом. Из ключа вылетел огонь и кисловатый дымок. Анка восторженно взвизгнула и посмотрела на Петю.
— Как?
— Люкс, — определил Петя.
— Ещё?
— Дай я попробую.
— У тебя опыта нету, — сказала Анка. — Это не так просто.
Она взвизгивала три раза подряд. Три раза подряд гулкий выстрел катился по пустому двору, и в доме распахивалось всё больше окон. Жильцы выглядывали во двор. Но за дровами и сараями никого видно не было.
На четвёртый раз ключ громыхнул особенно громко, и в Анкином визге прозвучала нотка величайшего наслаждения. Но этот выстрел оказался последним. Ключ разворотило взрывом, и он не годился больше ни для стрельбы, ни, тем более, для отпирания и запирания нового бабушкиного серванта.
Осмотр ключа Анку огорчил. Бабушка имела теперь все основания насплетничать папе. В доме давно уже не осталось ни одного ключа, а теперь ещё этот, с такой красивой витой ручкой. Он обязательно должен торчать в центре нового серванта. А если он там не будет торчать, то бабушка придёт из кухни и мгновенно заметит пропажу.
— Невезучая я, — вздохнула Анка, разглядывая изуродованный ключ. — И чего они такие хилые, эти ключи? Несколько раз стрельнёшь, и уже — пожалуйста.
Но печальная тень тут же сбежала с Анкиного лица.
— А вообще-то, — задорно сказала она, — если по-настоящему, то уже давно пора уничтожить все ключи.
Петя
— А что? — распалилась она. — Это же хамство. В серванте ключ, в письменном столе ключ, в почтовом ящике ключ, даже к школьному портфелю замок приделали. А зачем? От кого мы, скажи, пожалуйста, закрываемся? Друг от друга, да? Что нам друг от друга закрывать?
Она наступала на Петю так, словно он был главным изобретателем и мастером по изготовлению замков.
— Ты что? — пятился Петя. — Шальная какая-то. Испугалась, что от бабки влетит, и на меня набросилась.
— Да? — наступала Анка. — Что ты понимаешь? Ты же отсталый совсем. Нужно издать специальный закон об отмене всех замков и ключей. Чтобы не закрывались друг от друга. И оставить только те ключи, которыми заводят детские игрушки и стенные часы. Понял?
— Иди ты, — сказал Петя.
— Ничего ты не понял, — вздохнула Анка. — Не дорос ты ещё.
— Зато ты доросла. «Закон об отмене замков!» — передразнил он. — А сама сидит и пальто сторожит, чтобы не спёрли.
Анка оглянулась на пальто, висевшие между водосточной трубой и сараем, нахмурилась, но тут же, тряхнув хохолком на затылке, сказала;
— А что? И никто не возьмёт. Идём.
— Куда?
— К штабу.
— Сиди уж, — буркнул Петя.
— Сказано — идём, значит идём.
— Смотри, графиня, будет тебе от бабушки.
— Не твоя печаль. Их тоже нужно приучать, чтобы доверяли людям.
И, небрежно швырнув исковерканный ключ с красивой витой ручкой в мусорный бак, Анка решительно зашагала мимо сарайчиков к арке ворот.
Осиротевшая береза
В Удельнинском парке на месте старой избушки, в которой размещался ребячий штаб, тарахтя мотором и звякая гусеницами, ползал бульдозер. Выхлопная труба стреляла, как пулемёт, и выбрасывала вверх синие кольца дыма. Высокая берёза, что росла у крыльца, свешивала теперь ветви к железной кабине трактора. За один день дом разломали, погрузили на самосвалы и увезли. На месте, где он стоял, осталась лишь засыпанная мусором яма.
Чумазый тракторист в драной тельняшке, сверкая белыми зубами, дёргал за рычаги. Нож бульдозера, зацепив кучу земли со щепками и битым кирпичом, толкал её перед собой в яму.
— Пришли? — спросил Денис у Пети с Анкой. — Странно, что вы так быстро.
— Фу ты, ну ты, — сморщил нос Петя. — Опять недоволен. А я так даже рад, что его ломают. Может, поменьше у тебя идей будет.
— Помолчи лучше, — угрюмо сказал Денис.
Гоша сидел на траве рядом с Денисом. Они сидели совершенно одинаково, положив скрещенные руки на колени и опершись о руки подбородками. Втайне Гоша тоже был рад, что снесли штаб. Он жалел лишь, что его не снесли чуточку раньше, до того, как Яшка пришёл за своей коробкой. Правда, пока и так всё обошлось благополучно. Яшка приехал и сразу схватил Гошу за грудки. Но Гоша только глаза на него выкатил. «Какая коробочка? Ты что? Может, это Денис или Петя. Это они там ремонт делали». И Яшка ничего, отстал.