Дом без чёрного хода
Шрифт:
— Какое ваше дело, на что он живёт? — сердито спросил мальчишка, волчонком поглядывая на окруживших его ребят.
— Такое, что он тунеядец, — сказал Гоша.
Мальчишка положил в прибитую дождём дорожную пыль удочку, рядом опустил ветку с рыбёшками и, разогнувшись, ударил Гошу в подбородок. Удар был неожиданным. Гоша лязгнул зубами и плюхнулся на дорогу.
— Кто следующий? — спросил мальчишка, принимая боксёрскую стойку.
— Наших бьют! — заорал Петя и бросился на обидчика.
Но в тот же момент он схватился за живот и удивлённо
— Это не по правилам, — сказал Денис и прижал к груди кулаки. — В живот не положено бить.
— А тунеядцами обзываться положено? — зло спросил мальчишка и ударил Дениса.
Нагнув головы, они ходили по кругу и нащупывали друг у друга слабые места, Петя порывался броситься на подмогу, но не знал, с какого бока подступиться.
— Так ему! Ещё! — вскрикивал он, бегая вокруг.
— Не нужно, мальчики, — уговаривала Оля. — Ну зачем вы?
Анка наблюдала за схваткой, как истинный болельщик. Она даже больше переживала за чужого мальчишку, который оказался слабее Дениса.
Только один Гоша безучастно сидел на земле и ощупывал повреждённую челюсть.
— Положено? — пыхтел мальчишка. — Положено, да?
Но он явно сдавал. Денис легко отражал его удары, а сам бил редко и точно. От одного из ударов мальчишка взмахнул руками и упал.
— Ладно, — ревел он, не поднимая головы и долбя кулаком землю, словно заколачивал в неё гвозди. — Ладно! Все на одного. Сами вы тунеядцы! У меня папа целый год на льдине плавал. На Северном полюсе. Ему даже орден дали. А сейчас он в отпуске. Имеет он право отдохнуть или не имеет?!
Он бубнил, всхлипывал и долбил кулаком. Анка присела около него и тронула за плечо:
— Послушай, хватит реветь. Ты же мужчина. Кудров — это что, твой отец?
— А чей же? — крикнул мальчишка и перестал заколачивать гвозди. — Думаете, я от боли плачу, да?
Он вскочил и размазал по лицу слёзы.
— Кто следующий? Ну! — спросил он, принимая боксёрскую стойку.
Но в это время скрипнула калитка и на улице показался дядя с книгой. Ничего не оставалось делать, кроме как пуститься наутёк. Одна Анка задержалась, подняла с земли удочку и протянула её мальчишке.
— Прости, пожалуйста, — сказала она. — Мы же не знали. Он нам сам сказал, что нигде не работает.
Во дворе злая собака
Ребята остановились на укромной полянке, заросшей густой травой и ромашками. Укоризненно посмотрев на Анку, Денис сказал:
— Выискала мне тоже тунеядца.
— Здорово он мне дал, — пожаловался Гоша, держась за подбородок.
— А у меня живот болит, — сообщил Петя. — Прямо в поддыхало заехал.
— Знаете, — сказала Анка, — я придумала, как нужно искать. Если человек живёт честно, то ему прятаться не от кого. А если нечестно,
— Это и дураку ясно, — хмыкнул Петя.
— Да нет! — отмахнулась Анка. — Понимаете, нужно искать там, где такой забор, за которым ничего не видно, и на заборе написано, что во дворе злая собака.
— Я такой забор видела, — заметила Оля.
— И я, — сказал Петя. — Только мне надоело. И потом у меня живот.
— Подумаешь, живот, — возмутился Гоша. — Я вон как получил и то молчу. У меня даже, кажется, один зуб треснул.
Закинув руки за голову, Петя лежал на спине и смотрел в небо. Петя придерживался иной точки зрения.
— С треснутым зубом можно что хочешь делать, — рассуждал он. — Можно даже вообще без зуба. А вот если в животе треснуло, это плохо. Зубов у человека много, а живот один.
Уговаривать Петю не стали. Его оставили на лужайке и ушли. Но Петя сразу вскочил, поддёрнул штаны и побежал догонять ребят. Одному лежать тоже не очень приятно, даже если что-то треснуло в единственном животе.
Доски у высокого серого от старости забора были впритирку подогнаны одна к другой. Со ржавой железной дощечки грозило потускневшее предупреждение: «Осторожно, во дворе злая собака». На могучей калитке висело тяжёлое чугунное кольцо.
— Я ужас как собак боюсь, — призналась Анка.
— И я, — присоединилась к ней Оля.
Мальчишки о своём отношении к собакам умолчали.
Забор оказался крепким, как крепостная стена, и абсолютно непроницаемым для глаз.
— Хоть бы заглянуть, что там за дача, — сопел Петя, выискивая щель между досками. — Может, там и дачи никакой нету. Один забор, и всё.
Вдруг Денис сделал в полном смысле слова открытие. Он отодвинул одну из досок и заглянул в густой яблоневый сад. Дачи за деревьями видно не было.
— Закрой, — попросила Анка, — а то собака выскочит.
Денис, задвинул доску и спросил:
— Кто самый смелый? Добровольцы есть?
— У меня живот, — напомнил Петя. — Я заранее предупреждал.
Гоша ничего не сказал, но так выразительно взялся за подбитую челюсть, что всем стало ясно: с таким повреждением в пасть к злой собаке не полезешь.
— Ладно, — проговорил Денис. — Иду сам. Ждите меня на той стороне улицы.
На лице Дениса строго сжались губы. Это была проверка воли почище, чем ежедневная физзарядка и холодный душ. Там, по крайней мере, не приходилось рисковать жизнью.
Зловещий забор хлопнул доской и молча проглотил Дениса. Анка с Олей взвизгнули и побежали через дорогу. Гоша с Петей понуро последовали за ними.
— Не так страшно, если она его совсем съест, — философски изрёк Петя. — Может, меньше у него тогда идей будет. А вот если она его изуродует, это да! И чего ему сдались эти тунеядцы?
За высоким забором стояла тишина. Но вдруг ребята насторожились. Послышался звонкий лай, какая-то возня, голоса, и снова всё стихло.
— Готов, — сказал Петя. — Слопала. Кто же на тунеядца с голыми руками ходит? Хотя бы палку взял.