Дом без выхода
Шрифт:
У ворот их уже поджидали Сашура на самокате и не находящая себе от волнения места Галина Ивановна. Прижав кулак ко рту, она с ужасом глядела на то, как водитель и охранник выволакивают из джипа бесчувственного Стаса.
– Господи, да что же это такое! Да на кого же вы все похожи? Где ж вы так изгваздались-то? А Станислав-то Алексеич! Боже ж ты мой!
– Ура, папа приехал! – закричал мальчуган. – Папа! Папа, что с тобой? Папа?!
– Сашенька, папа заболел, ему надо лечь, – принялась объяснять Виолетта. (Господи, как же надоел ей этот мальчишка,
– Я не хочу больше кататься! Я хочу играть в гонки!
– Ну, так иди играй!
– Да, а как же можно одному играть в гонки? Надо вдвоем, а Галинаванна не хочет! Тетя Лето, вы поиграете со мной в гонки?
– Мне некогда! – жестко ответила гувернантка, но, увидев, что ее воспитанник морщит нос и вот-вот расплачется, спешно добавила: – Но я могу включить тебе кино по видео. Хочешь? Взрослое!
– Ух ты! – Слезы в глазах ребенка тотчас высохли. – А какое кино, какое? – И он со всех ног, обгоняя Виолетту, помчался в дом к ближайшему видеомагнитофону. Совершенно растерянная Галина Ивановна поспешила следом за ними.
Гувернантка включила первую попавшуюся кассету (какой-то боевик с Джекки Чаном), и мальчик тотчас прилип к экрану, вмиг забыв обо всем на свете. А Виолетта с экономкой переглянулись и вышли в холл.
– Господи, так что же случилось-то? – На простодушном лице Галины Ивановны отражались все обуревавшие ее противоречивые чувства: испуг, сопереживание горю, естественное человеческое любопытство, тревога за собственную судьбу.
Воспитательница хотела было ответить, но тут зазвонил телефон, и она сняла трубку.
– Виолетта? Это Федоров. Что у вас происходит?! Никак не могу дозвониться до Стаса. Галина Ивановна сказала Марьяне, что его зачем-то вызвали в милицию куда-то за город, но его телефон не отвечает... Скажите, ради бога, что произошло?
– Алексей, Стас не сможет сейчас говорить. – Виолетта постаралась придать своему голосу соответствующие интонации, и у нее это получилось. – Мы только что вернулись с опознания. Тина погибла в автокатастрофе.
– Что? Как это произошло? Когда? Где?
– Три дня назад. Как раз в четверг. Оказывается, она поехала к какой-то деревенской бабке, куда-то за Можайск. Никак не могу понять, с чего ее вдруг туда понесло? Ехала проселочной дорогой, не справилась с управлением – помните, какой был дождь? – машина слетела с дороги, скатилась под откос и загорелась. Так нам объяснили в милиции.
– А Тина?
– Тина мертва.
– Чушь какая-то, не могу в это поверить! Вы ее видели, опознали?
– Ох, Лешенька, я сама отказываюсь в это верить... Такой ужас! Там ведь от удара случился то ли взрыв, то ли пожар... Тело обгорело так, что страшно смотреть! Но автомобиль точно Тины, его и Стас узнал, и водитель... Да и вещи нам предъявили.
– Вещи?
– То, что было с ней и на
– Да-да, конечно! Послушайте, мы с Янкой сейчас же приедем!
– Знаете, пожалуй, не стоит. Стасу плохо, он сейчас спит. И я тоже очень устала...
– Ладно, как скажете. Но вы обязательно позвоните нам, как только...
– Да-да, конечно! И вот еще что – передайте Марьяне... Хотя нет, я сама потом с ней поговорю. До свидания.
Галина Ивановна так и застыла, слушая их разговор.
– Господи боже мой! Несчастье-то какое! Что же теперь будет-то? Бедный Станислав Алексеевич! А детишки, детишки-то сиротами остались! Сашенька, деточка, маленький совсем!
У нее покраснел нос, глаза набухли крупными слезами.
– Ишь ты, как убивается! – пожалела ее Старуха. – Ты поучись, поучись у нее, тебе пригодится.
– Вот что, Галина Ивановна, плакать нам с вами сейчас нельзя! – строго сказала Виолетта, сжав ее руку. – Мы не должны расслабляться. Наша с вами задача – поддержать Станислава Алексеевича и детей. Вот уж кому придется тяжело, так это им.
Всхлипывая и утирая слезы, экономка молча закивала.
– Пойдемте-ка в дом для гостей, – продолжала Виолетта. – Мне срочно надо переодеться. А вы, будьте так добры, приготовьте бывшую Катину комнату. Это для моей дочери. Она скоро приедет и поможет нам с вами – дел ведь будет невпроворот.
Наконец-то можно было снять с себя перепачканную глиной одежду и обувь! Колготки пришлось выбросить сразу, туфли тоже были в ужасном состоянии. Только простояв с четверть часа под горячим душем, докрасна растершись махровым полотенцем, надев теплый свитер и выкурив две сигареты подряд, она почувствовала, что более или менее пришла в себя. Спешно взяла трубку и набрала свой домашний номер:
– Анна, ну что, ты готова? Вещи собрала? Тогда приезжай, пора. Да смотри, проверь, все ли взяла, чтобы потом не было «ой, я расческу забыла», «ой, я помаду потеряла»! Учти, что первое время я тебя никуда отпустить не смогу. Давай, жду.
Она отсоединилась и стала было набирать номер Марьяны, но, подумав, отложила этот разговор на потом.
– Лучше позвоню сначала в какое-нибудь бюро ритуальных услуг! – объяснила она Старухе. – Как ты думаешь, работают они в воскресенье? Вроде бы должны. Ну-ка, найди мне телефонную книгу!
– Ты уже и меня к себе в служанки записала! – проворчала Старуха.
Анна примчалась меньше чем через час, глаза ее горели. Виолетта встретила ее на лужайке.
– Мама, дай двести рублей, мне нечем расплатиться с таксистом! С ума сойти, неужели я буду жить в этом доме?
– Анька, да ты совсем сдурела, такие деньги на ветер выбрасывать! Ты что, не могла поймать машину подешевле? А жить будешь не здесь, а в домике для прислуги. И губы не раскатывай. Я тебя сюда вызвала не сибаритствовать, а за ребенком смотреть.