Дом Бофортов: Семья бастардов, захватившая корону

Амин Натен

Глиндур, был весьма образованным человеком с харизматичной личностью, обладавшим безупречной родословной, которая связывала его с тремя отдельными королевскими династиями Уэльса времен до завоевания. Тем не менее он женился на дочери одного из судей Ричарда II, прежде чем поступить на службу к самому английскому королю в 1384 году и даже сражался против шотландцев в течение последующего десятилетия. Однако, вернувшись в конце века в свои родовые земли, Глиндур был втянут в ожесточенный земельный конфликт со своим соседом Реджинальдом Греем, 3-м бароном Греем из Рутина, после того как последний захватил часть владений валлийца.

Возможно, у Глиндур были хорошие отношения с Ричардом II, но с его преемником они не сложились и Генрих IV, который, отнюдь не сочувствуя делу валлийца, должным образом передал земли под опеку Грею. Ситуацию усугубило обвинение в измене, выдвинутое против Глиндура хитрым Греем, который не переслал своему противнику повестку

от короля с требованием явиться в армию для возобновления шотландской кампании. Когда контингента Глиндура не досчитались, его судьба была предрешена. Это была эффективная, хотя и подлая тактика Грея, которая заставила валлийца опасаться за свое будущее при новом режиме. Как загнанной в угол собаке, ему не оставалось ничего другого, как перейти в наступление. Генрих IV наверняка мог бы отнестись к этому с пониманием, учитывая его аналогичное положение несколькими месяцами ранее.

В условиях растущего недовольства со стороны валлийцев, а также постоянной угрозы со стороны шотландцев и французов, Генриху было необходимо обезопасить свое королевство, что и потребовало смерти Ричарда II. Присутствие рядом с ним Бофортов, самых близких родственников Генриха в Англии, кроме его собственных детей, должно быть, вселяло уверенность, и он поощрял их дальнейшую преданность, одаривая своих братьев новыми пожалованиями. Как старший из братьев, Джон Бофорт, естественно, получил большую часть таких наград. 22 января 1400 года Джон получил в собственность все земли, замки и лордства, принадлежавшие Ральфу Ламли, 1-му барону Ламли, который был арестован за участие в Богоявленском заговоре, а 10 февраля он был пожизненно утвержден в должности камергера Англии [150] . Затем, 12 февраля, Генри Бофорт получил в управление некоторые земли в Линкольншире, принадлежавшие опальному Томасу Холланду, графу Кент; маноры Братлби и Уиллингем-бай-Стоу приносили доход в 40 марок в год и находились недалеко от базы епископа в Линкольне [151] .

150

CPR 1399–1401 p. 173

151

CPR 1399–1401 p. 194

Томас Бофорт также получил выгоду от подавления Богоявленского заговора, когда 24 марта ему было пожалован, принадлежавший графу Кент, манор Эшфорд в Дербишире [152] , а месяцем позже он был принят в Орден Подвязки, заменив изгнанного графа и присоединился к своему брату Джону в качестве придворного рыцаря. Поскольку никакой финансовой выгоды от вступления в Орден не было, скудные доходы Томаса, были увеличены королем в октябре, когда ему были переданы земли и владения недавно умершего рыцаря Болдуина де Фревиля [153] .

152

CPR 1399–1401 p. 247

153

CPR 1399–1401 p. 393

В августе король Генрих отправился на север, к шотландским границам, во главе большой армии, повестку в которую хитроумный лорд Грей так и не переслал Глиндуру. Джон и Томас Бофорты участвовали в этом походе и входили в состав грозной армии, которая пересекла границу Шотландии и сожгла "города, деревни и замки, не тронув ничего, кроме монастырей и церквей" [154] . Шотландцы отказались вступать в сражение с превосходящими силами противника, в конце концов вынудив разочарованных англичан неохотно отступить. Граф Сомерсет предоставил для этой кампании отряд из 39 латников и 160 лучников, который, хотя и был значительно больше, чем у многих других дворян, но уступали огромной свите графа Нортумберленда, состоявшей из 320 латников и 1.500 лучников. Томас, который все еще оставался лишь незначительным рыцарем, смог выставить только 5 латников и 24 лучника. Бофортам, хотя они и становились все более известными, предстояло еще многое наверстать, прежде чем они смогут соперничать с ресурсами крупнейших магнатов королевства [155] .

154

Hall p.23

155

Wylie Vol IV pp. 248

16 сентября 1400

года Глиндур и его валлийские сторонники предприняли неожиданное нападение на лорда Грея, сожгли поместья барона и фактически объявили войну Генриху IV. Армия Глиндура, принявшего титул принца Уэльского, пронеслась по валлийской сельской местности, а местечковое восстание быстро переросло в ожесточенную национальную войну за независимость. Частный земельный спор между двумя англо-валлийскими лордами превратился в катастрофическую территориальную войну между Уэльсом и Англией, последствия которой будут ощущаться на протяжении многих поколений.

Когда Генрих IV узнал, что валлийцы "подняли мятеж и захватили много замков", он "собрал цвет своего войска и двинулся с ним в северный Уэльс" [156] . Это была вторая кампания за короткое время, в которой Бофорты сопровождали своего единокровного брата, двинувшегося из Шрусбери в северный Уэльс с целью демонстрации военной силы, которая мало чего достигла и не смогла умерить пламенную решимость валлийцев. Однако для Бофортов это была еще одна возможность доказать свои способности и утвердить свое положение в непосредственном окружении государя.

156

Adam p.78

Вскоре после начала кампании Глиндур был официально лишен своих владений и осужден в Англии как мятежник. 8 ноября 1400 года конфискованные земли были переданы Сомерсету, в результате чего Джон теоретически получил значительные земельные владения по всему Уэльсу. В тот же день граф получил и земли недавно умершего Роберта Харрингтона, а также земли Елизаветы, леди Доудли, также недавно ушедшей из жизни [157] .

25 ноября Сомерсет снова воспользовался последствиями Богоявленского заговора, получив в дар две кровати с перинами и подушками, принадлежавшие Джону Холланду, графу Хантингдону. Пять дней спустя было зарегистрировано еще одно пожалование двух кроватей, хотя неясно, связано ли оно с предыдущим или было отдельным подарком. Во втором документе кровати подробно описаны: одна из них была снабжена балдахином, вышитым гербом Англии, а вторая — тремя занавесками из красного шелка гобеленом с десятью красными полосами. Также в комплект входили десять подушек из красной ткани с золотом, десять подушек из красного бархата и десять подушек из белой ткани с золотом [158] . Это, безусловно, была в высшей степени роскошная кровать, и остается только гадать, в каком из своих замков или домов граф ее установил.

157

CPR 1399–1401 p. 380, 386

158

CPR 1399–1401 p. 394

Томас Бофорт также извлек выгоду из затянувшихся последствий Богоявленского заговора: 10 февраля 1401 года он получил дорогое аррасское сукно, принадлежавшее Джону де Монтегю, казненному графу Солсбери, [159] а 21 июля Томас и его старший брат Сомерсет, по приказу короля, получили от Джона Сваледейла из Лондона доспехи, первоначально принадлежавшие графу Хантингдону. Сомерсет получил пару кирас и пару миланских vambraces, или наручей, а Томас — две бригандины [160] .

159

CPR 1399–1401 p. 423

160

CPR 1399–1401 p. 511

Процветание Бофортов продолжалось и во второй год правления их брата и отчасти объяснялось относительной неопытностью и юным возрастом других представителей знати. В 1401 году лишенные наследства сыновья тех, кто участвовал в Богоявленском заговоре, были молоды и не представляли особой угрозы для возвышения Бофортов. Сыну Хантингдона Томасу Холланду было всего шесть лет, а Томасу Солсбери — около тринадцати. Ричарду, наследнику Томаса ле Диспенсера, было пять, и хотя шестнадцатилетний сын Томаса Моубрея унаследовал графства Норфолк и Ноттингем, он не был готов к политической роли. Томасу ФицАлану, графу Арунделу и графу Суррею, было всего двадцать, а Ричарду Бошану, 13-му графу Уорику, — девятнадцать. Высшее дворянство было истощено и разобщено, что позволило Бофортам процветать без какой-либо значительной оппозиции. Они оказались в нужном месте в нужное время и, что особенно важно, в их венах текла нужная кровь.