Дом Бофортов: Семья бастардов, захватившая корону
Шрифт:
Однако герцог в своей благотворительности пошел еще дальше: в канун праздника Святой Марии каждой бедной женщине просившей милостыню давали комплект постельного белья, матрас, пару одеял и подушку, а каждой роженице — еду и вино каждый день. В Великий четверг Эксетер всегда омывал ноги беднякам, давал каждому одеяние и столько пенсов, сколько ему было лет, а иногда даже отдавал свой плащ, дублет, пояс и кошелек с деньгами. Он не терпел в своей компании клятвопреступников и лжецов, а если кто-то из тех, с кем он служил во Франции, испытывал в трудные времена, он обеспечивал его едой, топливом и свечами.
В январе в соборе Святого Павла состоялась заупокойная служба, и хотя на ней присутствовали ведущие члены двора, его брат Генри, вероятно, отсутствовал из-за того, что находился за границей. Возможно, из-за длительных
С "траурной помпой" катафалк с телом Эксетера провезли по улицам Лондона в бенедиктинское аббатство Бери-Сент-Эдмундс, где он был погребен рядом с женой в часовне Святой Марии [367] . Некоторые современные источники утверждают, что герцог был похоронен в монастыре Маунт-Грейс в Северном Йоркшире, и хотя Эксетер сделал несколько пожертвований монастырю, включая оплату пяти капелланов для молитв за его душу после смерти в июне 1415 года [368] , в его завещании было четко указано, где он желает быть похороненным:
367
Hall p. 138
368
CPR 1413–1416 p. 355
Мое тело должно быть погребено вместе с Маргаритой, моей женой, в часовне Пресвятой Девы, пристроенной к церкви Бери-Сент-Эдмундс, в епархии Норвича.
Остальная часть завещания дает яркое представление о благотворительном и благочестивом характере Томаса. В переписанном 29 декабря, последнем завещании Эксетера смиренно просится "совершить тысячу месс за мою душу", а также помолиться за души его родителей, Джона Гонта и Екатерину Суинфорд. Любопытно, что герцог просил "не делать никаких роскошных или чрезвычайных расходов на мои похороны", хотя и пожелал, чтобы каждое утро и вечер перед погребением вокруг его тела ставили пять свечей и пять факелов. Продолжая свою склонность помогать нуждающимся даже после смерти, Эксетер также попросил пятьдесят бедных мужчин, одетых в белые полотняные хламиды с капюшонами, нести факелы во время его похорон, за что каждый из них "получит столько пенсов, сколько я прожил". Еще пятьдесят бедных женщин "с хорошим характером" также должны были быть привлечены в качестве плакальщиц.
Герцог завещал 4.000 марок монастырю, в котором он должен был быть похоронен, а также несколько сумм конкретным церковным деятелям, которые были полезны Эксетеру при его жизни, включая вестминстерского монаха Джона Лаудона и двух монахинь по имени Иоганна из Темпл-Бара и Алиса из Сент-Олбанс. Он также позаботился о том, чтобы оставить деньги для лондонских больниц Святой Марии, Святого Варфоломея, Святого Джайлса и Святого Томаса, а также выделил 100 фунтов стерлингов для распределения среди заключенных тюрем Ладгейт, Ньюгейт, Флит, Маршалси и Кингс-Бенч после их освобождения, хотя и оставил это на усмотрение своих душеприказчиков.
Семья занимала важное место в завещании Эксетера, хотя любопытно, что в нем нет упоминания о его брате Генри. Если исключить, что он не был указан в качестве душеприказчика или исполнителя, поскольку в то время находился за пределами страны, то епископ не был упомянут в завещании из-за своего огромного состояния или между братьями существовала какая-то скрытая проблема, о которой нет никаких свидетельств. Томас оставил своей сестре Джоанне книгу под названием Tristram, а его единоутробный брат Томас Суинфорд получил серебряный кубок. Еще один Томас Суинфорд, предположительно племянник Эксетера, получил 50 марок,
369
Nicolas pp. 207–211
370
Harriss p. 163
Хотя Эксетер не желал тратить много средств на свои похороны, он оставил распоряжение возвести над своей могилой гробницу, на которую завещал 100 фунтов стерлингов. Если эта гробница и была создана, то от нее не осталось и следа; скорее всего, она была разрушена после роспуска монастыря в 1539 году. Могила Эксетера была вновь обнаружена 7 февраля 1772 года, когда несколько рабочих вскрыли тяжелый дубовый гроб, в котором находилось покрытое тканью тело, считавшееся прекрасно сохранившимся. Местный хирург утверждал, что тело было крепким, ростом около шести футов, с седеющими каштановыми волосами [371] . В итоге останки были перезахоронены недалеко от места, где они были найдены, хотя и без одной руки, хранившейся в Королевском Колледже Хирургов, дальнейшая судьба которой неизвестна [372] .
371
Deck, J., A Guide to the Town, Abbey and Antiquities of Bury St Edmunds (1821) p. 66
372
Tymms, S., A Handbook of Bury St Edmunds in the County of Suffolk (1885) pp. 21–26
Томас Бофорт был выдающимся человеком и прожил необыкновенную жизнь. Он сыграл важную роль в утверждении династии Ланкастеров на английском троне и дожил до того времени, когда его внучатый племянник стал, по идее, и королем Франции. Ученый, солдат и государственный деятель, Томас был одним из последних великих рыцарей Позднего Средневековья, и его потерю остро ощутили не только оставшиеся Бофорты, но и его соотечественники-англичане.
15.
Великие и тяжкие испытания
1427–1431 гг.
Смерть Томаса Бофорта наступила в самый неподходящий момент для Генриха Бофорта, который, должно быть, проклинал потерю своего брата именно тогда, когда ему больше всего была нужна неоценимая поддержка герцога, как публичная, так и частная. Помимо личного горя, смерть Эксетера стала политической катастрофой для епископа, лишив его широко уважаемого союзника в обострившемся конфликте с герцогом Глостером. Генри столкнулся с неопределенным будущим в Англии, и впервые за целое поколение в высших эшелонах английской власти не было Бофорта. Епископ Винчестерский сыграл в азартную игру вступив в конфликт с Хамфри Глостером и, к сожалению, проиграл.
Однако у Генри еще оставалась возможность заявить о себе на континентальной политической сцене. Герцог Бедфорд стремился сохранить теплые отношения со своим расстроенным дядей и попытался задобрить бывшего канцлера призом, который когда-то у гордого церковника отобрали: кардинальской шапкой. Бедфорд был предан цели своего брата Генриха V — завоеванию Франции — и знал, что может рассчитывать на постоянную, как политическую, так и финансовую, поддержку своего дяди. Это был благоразумный шаг со стороны герцога, предотвративший дальнейшее отчуждение.