Дом Брасса
Шрифт:
— Я не Кит Палмер, — отважно заявил он.
— Вот как? — угрожающим тоном осведомился шеф Флек. — Тогда кто же вы, черт возьми.
— Меня зовут Билл Перлберг, — продолжал мнимый Кит Палмер. — Кит мой лучший друг — мы с ним партнеры в бизнесе по сбору металлолома. Вместе выросли и служили во Вьетнаме…
— Мне наплевать, даже если вы друг с другом сожительствовали! Почему вы выдавали себя за него?
— Это трудно объяснить, — виновато произнес Билл Перлберг. — Он получил письмо от старого Брасса и хотел приехать, но не мог…
— Почему?
— Потому
— Понимаете, он любит ее и боялся потерять, — объяснила Линн с уверенностью человека, посвященного во все секреты.
— А вас кто просил вмешиваться? — огрызнулся шеф. — О'кей, Перлберг, что дальше?
— Поэтому Кит попросил меня заменить его. — Билл слегка покраснел. — Он сказал, что позаботится о бизнесе, если я вместо него приеду сюда, и заставил пообещать держать язык за зубами, так как, судя по письму, дело пахло деньгами, которые ему бы пригодились, и которые он боялся упустить. Кит не мог рассказать об этом жене, так как Джоан — женщина практичная и решила бы, что он снова собирается сбежать из-за какой-то нелепой идеи. Не знаю, почему я позволил ему меня уговорить. Вероятно, он пустил ко дну весь бизнес.
— А я об этом не сожалею, — заявила Линн, взяв Билла за руку, — хотя сначала у меня в голове все перемешалось. Понимаете, Кит женат, а Билл нет.
— Вот мои водительские права, — застенчиво сказал Билл, — карточка социального страхования и членский билет клуба «Дайнерс»…
— Оставьте их себе. — Ударив себя кулаком в подбородок, шеф Флек отошел туда, где раньше была стена, и прислонился к дверному косяку. — Ну и что будет дальше?
Дальше мисс Оупеншо разразилась обвинительной речью против мужчин, которые увлекают женщин, выдавая себя за других, — она сердилась на Билла-Кита и была в еще большей ярости на Линн, которая продолжала цепляться за его руку, — после чего перешла к золоту.
— Я требую, чтобы мне его показали, — заявила мисс Оупеншо. — Больше я не желаю никому верить на слово в этом ужасном месте. Вы очень толково все объяснили насчет того, что латунные предметы закрепили намертво, потому что они в действительности золотые, инспектор Квин, но почему бы нам в этом не убедиться?
— Конечно, — отозвался инспектор.
Сейчас он не был убежден даже в собственном имени.
— Почему бы не отодрать панели от стен? — предложил Билл. — В них должно быть больше всего веса. Попробую вспомнить все, чему меня учили на курсах металлургии. Кроме того, я бы хотел взглянуть на этот домашний литейный цех. Ни разу в нем не бывал.
— Интересно почему? — пробормотала Корнелия Оупеншо и злобно посмотрела на Линн.
— А где Хьюго? — спросил Билл.
— Я здесь, — откликнулся Хьюго с лестничной площадки. Он все время стоял там, не проронив ни звука.
— Как насчет того, чтобы принести пару
Хьюго исчез внизу. Алистер возглавил процессию к цеховому флигелю уверенной походкой человека, уже побывавшего там.
Их глазам представилось удивительное зрелище печей для обжига, чугунных форм, весов, термических электроэлементов, запасов меди, цинка, угля, канифоли, графита, свинца, шкафа с кислотами, в основном серной (используемой, по словам Билла, для протравки), бихромата натрия и калия, напоминающее кузницу Вулкана, как ее представлял Уолт Дисней, — тусклую, почерневшую от копоти и населенную призраками деловитых маленьких человечков.
— Меня удивляет, что старик смог научить Хьюго изготовлять латунь, — сказал Билл. — Этот процесс требует внимания и сосредоточенности… Давайте их сюда, Хьюго.
— Будьте осторожны! — взмолилась Корнелия.
Билл нашел слесарную ножовку, отпилил кусок латунного листа и начал работать с весами, напильником и азотной кислотой. Остальные молча наблюдали за ним.
Вскоре он отрезал кусок другой панели и повторил тесты.
— Принесите остальные панели, Хьюго.
— Но это золото, Билл?! — воскликнула Линн.
Билл красноречиво промолчал. Работа продолжалась — с каждым использованным образцом атмосфера в мастерской становилась все более напряженной. Когда со стенными панелями было покончено, Билл велел Хьюго принести картинные рамы, затем латунные лестничные перила, детали латунных кроватей и так далее.
Когда латуни для экспериментов больше не осталось, Билл задумчиво вытер руки о слаксы и промолвил:
— Это сплав меди с цинком — примерно шестьдесят три процента меди, а остальное цинк.
— А сколько золота? — алчно осведомилась Элизабет Алистер.
— Нисколько, — ответил Билл. — Чистая латунь.
— У меня в зубах есть золотые пломбы, — ухмыльнулся Вон. — Сколько вы за них предложите?
Глава 13
КОГДА, ГДЕ, КТО, ПОЧЕМУ?
Это было тяжелое время. Учитывая, что латунь оказалась латунью, приходилось удивляться, что группа не разбежалась в разные стороны, чтобы никогда не встречаться снова, за исключением Линн и Билла, которые, как подозревали все, кроме Корнелии Оупеншо, уже состояли в нерушимом союзе.
К останкам владений Хендрика Брасса всех (кроме шефа Флека, чья хватка слабела от усталости и кого теперь видели очень редко, поскольку удерживать людей здесь он больше не мог) притягивала сама безнадежность их поисков. Измученные наследники напоминали евреев, которым писал апостол Павел в своем послании: «Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом». [53] Они ожидали золота, но оно было невидимым. Только вера могла найти его. Поэтому они не уезжали.
53
Послание к евреям, 11:1.