Дом царя Давида
Шрифт:
— Вот это царство! — воскликнул в гневе Иоав. — За войско отвечает изменник! Настало время покончить с этим! Если Давид проводит свое время, прощая изменников, никто ему не будет верен!
Спустя три дня Амессай не вернулся, и Давид начал беспокоиться.
— Поезжай за вестями, — сказал он Эфраиму. — Уж не угодил ли он в ловушку? Воссоединился ли он с Шебой бен Бихри? Или сбор оказался тяжелее, чем предвиделась?
Эфраим уехал за вестями, но ничего не узнал. Никто не видел Амессая.
Давид потребовал к себе Авишая:
— Теперь Шева, сын Бихри, сделает нам больше зла, чем
Удовлетворенный решением, принятым царем, Авишай уехал с отрядом керетеев и пелетеев под командованием Бенаи бен Иодай. Так как он сообщил о задании своему брату Иоаву, тот решил следовать за ним. Он обиделся, что Давид доверял недостойному изменнику Амессаю больше, чем ему. Два брата ехали по пути Шеба бен Бихри. Приехав в Гаваон, они узнали, что Шеба уже уехал, но что начальник войска Амессай был еще здесь.
— Где? — спросил Иоав.
— В этот час он, наверное, близ большого жертвенника, — ответил ему пастух, который все видел.
— Что делает близ жертвенника этот сын Иефера? — выругался Иоав.
Он привязал поверх платья меч в ножнах, затянул пояс, а сверху накинул плотную тунику. Потом вместе с Авишаем и другими он забрался на вершину холма, где возвышался большой жертвенник.
Дул сильный ветер. Два больших завитка жертвенника, казалось, подгоняли облака. Остатки жертвоприношения еще дымились. Амессай со своими людьми устроились вокруг.
— Прекрасный способ собирать отряды, — процедил сквозь зубы Иоав. Он шагнул вперёд так, что меч выпал из ножен. Он направился к Амессаю. — Как поживаешь, мой брат? — спросил он, когда был в трех шагах от Амасы.
— Все в порядке, благодарю тебя, — ответил Амессай.
Иоаву хватило одного удара, чтобы убить Амасу. Иоав продолжал идти вперед, держа меч в руке, не убирая его в ножны, Амаса не обратил внимания на меч в руке Иоава, схватил фамильярным жестом Амессая за бороду, как будто хотел обнять его, тот ударил его мечом в живот, и его внутренности вывалились на землю. Амессай покатился вниз по склону и упал на дорогу.
— Одним предателем меньше! — крикнул Иоав. Он наклонился, чтобы вытереть свой меч о плащ Амессая.
Иоав посмотрел на тех, кто его окружал, вызывающе. Он представлял собой сгусток мужества и мести без оттенков. Они только что посмеивались над неуклюжим военачальником, у которого меч вываливается при ходьбе. Но теперь они смотрели насторожено на него, увидев коварного, хитрого и жестокого человека.
Иоав сам был похож на меч, которым так мастерски владел. Он оставался бесстрашным, как укоренившийся в почву дуб, когда все собравшиеся на холме бросились к трупу Амессая. Он был их повелителем, но никто не обронил ни слова возражения. Только один из них наклонился, чтобы закрыть глаза своему военачальнику.
— Кто на стороне Иоава и кто за Давида, пусть идёт за Иоавом! — крикнул один из оруженосцев Иоава.
Но солдаты не могли оторвать глаз от трупа Амессая. Все это было похоже на ночной кошмар.
Троих заставили завернуть останки в плащ, и они спустились к дороге, где поспешили его похоронить.
— Следуйте за мной! — крикнул Иоав воинам Амессая и людям
Преследование злодея — сложная задача. Все они спустились с холма и присоединились к отрядам Авишая. Амессай вскоре был забыт. Как когда-то Авнер. Они представляли собой тех, кому понятие чести представлялось острием меча.
16
Иоав остановился в Гаваоне и разослал лазутчиков по всем направлении.
— Найдите мне след этого негодяя Шеба бен Бихри, — приказал он.
Он стоял в Гаваоне с тремя тысячами человек, и когда Давид послал ему сообщение, упрекнул в убийстве родича и попросил своего нового начальника войска устранить проблему с Шебой.
— Скажи царю, что я не вернусь в Иерусалим, пока не сниму голову этого Шебы, — ответил он гонцу.
Вечером за скромным ужином, который он делил с Авишаем, Бенаеи, Реи, Иттаем и несколькими другими храбрецами, которые были с ним, он говорил:
— Каждому предателю я воздал по справедливости! Царство намного больше, чем Давид, и если он не видит опасность, наша обязанность помочь ему!
В Иерусалиме Давид пребывал в ярости и его жены организовали настоящий щит для сдерживания царского гнева, больше никто не желал хоронить своих сыновей и уезжать в изгнание.
Авигея как самая разумная чье мнение всегда уважал Давид обратилась к царю:
— Сейчас Иоав самый могущественный человек в царстве. В его руках даже пелетеи и гатяне. Он может отправить на отдых глупого царя либо подержать его. Прогонишь его и опять жди бунта или вторжения филистимлян.
Это был удачный аргумент. Образ одного из сыновей Адонии, Соломона или любого другого, переживающего участь Авессалома, вызвал ужас Давида. Он поднял руки к небу и молил Господа избавить их от этой участи и был согласен на все, что просили эти женщины. Впрочем, после своего возвращения в Иерусалим он чаще виделся с женщинами, чем с мужчинами, не по причине любви, так как сезон любви прошел или почти прошел, но потому что они были лучшими советниками, чем мужчины. Они следовали за ним, в то время как мужчины были одержимы тщеславием или преследованием больше, чем привязанностью к нему. Их не волновали его горести и его совесть.
В Гаваон шли вести от шпионов вырисовывая картину мятежа. Этот Шеба; был неуловим: он находился одновременно везде. Он объезжал племена севера и юга, и в то же время его видели в укрепленном городе Авел-Бет-Маахи, в Галилее, у реки Иордан. Он воссоединил небольшое войско, ядро которого составил тот же клан Бихри, и стал быстро его увеличивать.
— Так будет и дальше, — сказал Иоав, — пока царь медлит.
Они поехали к крепостным стенам, которые возвышались не менее чем на двадцать локтей, а толщина доходила до четырех. Иоав спокойно разбил свой лагерь перед городом и велел срубить и ошкурить деревья, чтобы построить приставные лестницы на вершины крепостных стен. Одновременно он стал их подкапывать, засыпая рвы. Жители были напуганы этими приготовлениями: они не знали нападающих и послали к ним переговорщика, чтобы по крайней мере узнать, какой враг напал на них.