Дом Цепей
Шрифт:
— Объясни свое «холодное железо», Л'орик.
— Госпожа, я не знаток подобных…
— Ты явно пытаешься обманывать. Объясни. Сейчас же.
— Отлично. Насколько я понимаю…
— Хватит околичностей.
Маг откашлялся, повернулся и позвал: — Матток. Присоединись к нам, просим.
Ша'ик скривилась, видя в таком приглашении тайный умысел, но тут же молча обругала себя. «Это ведь важно. Чувствую. Самое сердце всего, что будет после». — Иди к нам, Матток, — произнесла она.
Тот
Л'орик пояснил: — Меня попросили объяснить «холодное железо», Вождь, и поистине тут нужна помощь.
Воин пустыни оскалил зубы. — Холодное железо. Колтейн. Дассем Альтор — если верны легенды. Даджек Однорукий. Адмирал Нок. Казз Д'Аворе, глава Багряной Гвардии. Иниш Гарн, былой предводитель гралийцев. Холодное железо, Избранная. Твердое. Острое. Его держат перед тобой, и ты тянешься. — Он скрестил руки на груди.
— Тянешься, — кивнул Л'орик. — Именно. Сам тянешься. И получаешь быстрый удар.
— Холодное железо, — рычал Матток. — Душа полководца — она либо ярится огнем жизни, либо холодна как смерть. Избранная, Корболо Дом — горячее железо, как и я, и вы. Мы как огонь солнца, как жар пустыни, как дыхание самого Вихря.
— Армия Откровения — горячее железо.
— Да, Избранная. И потому нужно молиться, чтобы горнило сердца Таворы запылало жаждой мщения.
— Чтобы она тоже была горячим железом? Почему?
— Тогда мы не проиграем.
Колени Ша'ик вдруг ослабели, она чуть не присела; Л'орик подскочил, чтобы удержать, на лице была тревога.
— Госпожа?
— Я… я в порядке… Момент… — Она всмотрелась в Маттока, заметив короткий оценивающий взгляд — и тут же воин снова надел на лицо привычное безразличное выражение. — Вождь, что если Тавора — холодное железо?
— Опаснейшая схватка, о Избранная. Что сломается первым?
Л'орик вмешался: — Военная история открывает, Избранная, что холодное железо чаще побеждает горячее, нежели наоборот. Счет три или четыре к одному.
— Но Колтейн! Разве он не пал перед Корболо Домом?!
Она заметила, как Л'орик перебросился с Маттоком быстрым взглядом.
— Что такое?
— Избранная, — загудел Матток, — Корболо Дом и Колтейн провели девять больших столкновений — девять битв — на пути Собачьей Упряжки. Корболо вышел явным победителей всего из одной. У Падения. У стен Арена. И для этого ему понадобились Камист Рело, и еще сила Маэла, проводимая через жреца-джисталя, Маллика Реля.
Ее голова кружилась, паника охватывала тело; она знала, что Л'орик улавливает ее дрожь.
— Ша'ик, — шепнул он, склонившись к уху, — вы знали Тавору, не так ли? Вы ее знали, и она холодное железо, верно?
Она онемело кивнула. Она знала — сама не зная как, эта мысль родилась где-то в кишках, из природного инстинкта.
Л'орик склонил голову. — Матток.
— Верховный Маг?
— Кто среди нас холодное железо? Есть хоть кто-то?
— Двое, Верховный Маг. Один способен на то и на другое. Тоблакай.
— А второй?
— Леомен Молотильщик.
Корабб Бхилан Зену'алас лежал под покрывалом песка. Пот промочил телабу, облепив тело, и остыл, так что он уже непрерывно дрожал. Шестой сын низложенного вождя из племени пардийцев, он скитался по пустыням почти всю сознательную жизнь. Бродяга, торговец и кто похуже. Леомен нашел его, когда три граля тащили юношу за хвостами скакунов.
Цена выкупа оказалась смехотворно малой, ведь горячий песок ободрал с него кожу, оставив кровавую массу измученной плоти. Однако Леомен отнес его к целительнице, старухе из племени, о котором он и не слыхивал ни до, ни после; а женщина отнесла его к источнику в скалах, где он валялся без сознания, в лихорадке. Призвала древних духов воды. И он выздоровел.
Корабб так и не понял причин милосердия Леомена. Теперь, хорошо его узнав — лучше любого другого, клявшегося в верности — он понимал, что не стоит спрашивать. Природа этого человека противоречива, ее за всю жизнь не постичь. Одно Корабб понимал ясно: свою жизнь он охотно отдаст за Леомена Молотильщика.
Они лежали бок о бок, молча и неподвижно. Целый день. Сейчас, ближе к закату, они заметили вдалеке первых разведчиков, осторожно спустившихся на сковороду из потрескавшейся глины и соли.
Корабб наконец зашевелился. — Виканы, — шепнул он.
— И сетийцы, — ответил Леомен.
— А те, в серых доспехах, выглядят иначе.
Человек, что лежал рядом, хмыкнул и выругался. — Хундрилы, с юга от реки Ватар. Я надеялся… Хмм, их древние доспехи выглядят тяжелыми. Семеро знают, в каких древних могильниках они их награбили. Хундрилы не всегда были наездниками, и неудивительно, если поглядеть на эти доспехи.
Корабб щурился, ведь разведка подняла целые облака пыли. — Авангард идет почти за разведчиками.
— Да. С этим надо что-то делать.
Без дальнейших разговоров воины поползли с гребня, скрывшись от разведчиков, торопливо замели песок там, где лежали, и двинулись к оврагу, в котором ждали лошади.
— Ночью, — бросил Леомен, хватая поводья и вспрыгивая в седло.
Корабб тоже сел на коня и кивнул. Ша'ик узнает, разумеется, что ее приказом пренебрегли. Ибо Богиня Вихря не сводит глаз с каждого из детей своих. Но ведь это же их страна? Нельзя, чтобы захватчики шагали невозбранно. Нет, песок напьется их крови, осуществятся темные желания Жнеца-под-Капюшоном.