Дом Цепей
Шрифт:
Пес — Калам только сейчас понял, кто это — отошел, уронив безголовое тело, и с громким шлепком уселся наземь.
Второй пес пожирал трупы воинов — тошнотворный хруст костей всё продолжался.
Это, видел Калам, не Гончие Теней. Они еще больше и грузней, походят скорее на медведей. Однако, даже набив животы сырой человеческой плотью, они двигаются с дикой грацией, первобытной и угрожающей. Лишены страха и самоуверенны, словно странное место, в котором они оказались, походит на привычные места охоты.
Зрелище заставило ассасина покрыться мурашками. Он неподвижно лежал, замедляя даже дыхание и ритм сердца. Другого
Но, казалось, они никуда не спешат. Оба лежали, расщепляя последние кости и вгрызаясь в мослы.
«Голодные ублюдки. Интересно, откуда они… и куда теперь пойдут».
Один поднял голову, принюхался. Встал с нутряным ворчанием. Второй грыз колено, похоже, не обратив внимания на компаньона.
Даже когда тварь развернулась прямо туда, где прятался Калам.
И бросилась без промедления.
Калам скакнул по выбитым ступеням, рука утонула в складке телабы. Резко крутанулся и прыгнул, разбрасывая последнюю горсть дымных алмазов — свой запас, не Искарала Паста.
Когти лязгали прямо сзади. Он метнулся в сторону, перекатился через плечо; Пес мелькнул там, где он был на миг раньше. Ассасин продолжал катиться, а потом встал, отчаянно стягивая с шеи свисток.
Пес огибал пыльную площадку, бешено закидывая лапы в попытке побыстрее развернуться.
Взгляд назад: второй так и остался равнодушным, он лениво грызет кости.
Калам сунул свисток в рот. Встал так, чтобы диаманты оказались между ним и атакующим псом.
И дунул в костяную трубку что было силы.
Пять демонов — азаланов встали из древней мостовой. Похоже, они сразу сообразили что к чему: трое накинулись на ближайшего пса, двое остальных обежали Калама и, бешено перебирая лапами, устремились к второму псу. Тот наконец изволил поднять голову.
Как Каламу ни хотелось стать свидетелем битвы чудовищ, он не стал терять времени. Он мчался, забирая к югу, перескакивал основания стен, огибал проглоченные чернотой ямы, не сводя взгляда в холмика, что возвышался в паре тысяч шагов впереди.
Треск и рычание, грохот и скрип падающих камней говорили, что битва за спиной продолжается. «Прости, Темный Трон… но хотя бы один твой демон сумеет выжить и сбежать. И ты узнаешь о произошедшем, о новой угрозе, вырвавшейся в мир. Подумай: если есть два, могут быть и больше».
Он бежал сквозь ночь, пока звуки позади не затихли.
Поистине вечер сюрпризов. В лавке торговца драгоценностями в Г» данисбане. На роскошном и знойном пиру, разделяемом купцом из Калеффа и одной из лучших жен одного из его лучших клиентов. И в Эрлитане, на гнусном сборище торговцев живым товаром и убийц, замысливших расправу над сторонником малазан, что передавал секретные сведения карателям из флота адмирала Нока — Нок в поздний час как раз шел на встречу с одиннадцатью грузовыми кораблями, и встреча не сулила кораблям Г» данисбана ничего доброго. Что ж, сторонник малазан проснется поутру живым и здоровым, не подозревая, что ему более не угрожает неминуемое покушение. Еще на караванном тракте в двадцати лигах к западу от Эрлитана спокойствие ночи нарушат дикие крики — громкие и долгие, вполне достаточные, чтобы пробудить человека с кулаками как молоты, одиноко живущего в прибрежной башне — лишь на миг, а потом он перевернется набок и заснет спокойным сном без
От далекого и неслышимого свистка множество дымных диамантов, перешедших в чужие руки из рук некоего торговца на рынке Г» данисбана, станут пылью, лежат ли они в надежно запертых сундуках, вделаны в перстни или подвески, или же таятся в кошелях. Из пыли встанут азаланы, проснувшиеся гораздо раньше назначенного времени. И времени они зря терять не будут.
Каждому из них дано особое задание, требующее уединения — по крайней мере, в начале. Отсюда необходимость заставить замолчать свидетелей, что азаланы и сделают с удовольствием. Быстро и эффективно.
Однако для пятерки, появившейся посреди пустыни Рараку, чтобы столкнуться с тварями, почти исчезнувшими из расовой памяти, последующие мгновения оказались сложными. Ибо очень скоро стало ясным, что псы не намерены уступать недавно занятую территорию.
Битва была долгой и яростной и закончилась для пятерых азаланов неудовлетворительно — их постепенно оттеснили, истерзанных и покрытых кровью, желающих лишь найти глубокие тени, чтобы скрыться от наступающего дня. Скрыться и зализать раны.
А в королевстве, известном как Тень, некий бог неподвижно сидел на невещественном троне. Уже оправившись от потрясения. Мысли его мчались наперегонки.
Мчались.
Треща и рассылая щепки, мачта лопнула над головами, потянула за собой такелаж — тяжкое сотрясение заставило суденышко подпрыгнуть. А потом остался лишь звук падения капель на каменный пол.
Глухо застонав, Резак заставил себя встать. — Апсалар?
— Здесь я.
Голоса отозвались эхом. Стены и низкий потолок — шлюпка оказалась в какой-то комнате.
— Не слишком изящно, — пробурчал дарудж, отыскивая среди обломков свой мешок. — У меня был фонарь. Погоди немного.
— Я никуда не собираюсь идти, — отозвалась она откуда-то с кормы.
Слова заставили его похолодеть, до того мрачно они прозвучали. Рука наткнулась на мешок, подтянула ближе. Резак порылся внутри, пока ладонь не нашла фонарик и коробок с огнивом.
Это устройство приехало из Даруджистана и содержало в себе кремень, железный брусок, фитили, зажигательный порошок, свертки бересты, а также медленно горящую густую жидкость, добываемую алхимиками из полных газа пещер под городом. Искры брызнули три раза, прежде чем порошок воспламенился, зашипев и породив язык огня. Пока разгоралась береста, Резак вставил фитиль в заполненный такой же жидкостью фонарь и затем перенес пламя.
Шар света озарил комнату, показав обломки шлюпки, грубые блоки камня и сводчатый потолок. Апсалар так и сидела у расщепленного рулевого весла, свет едва ее достигал. Скорее привидение, нежели существо из плоти и крови.
— Вижу вон там дверь, — сказала она.
Он повернулся, повыше подняв фонарь. — Хорошо. Мы хотя бы не в могиле. Скорее похоже на какой-то склад.
— Чувствую пыль… и песок.
Он чуть кивнул и скривился, охваченный внезапным подозрением. — Давай-ка осмотримся, — проскрежетал Резак, начав собирать вещи, в том числе захватив лук. И замер, услышав шелест на пороге. Поднял взгляд, увидев целые десятки мерцающих в неверном свете близко посаженных глаз. Глаза обрамляли дверной проем со всех сторон, даже сверху (Резак заподозрил, что их обладатели висят вниз головами).