Дом Цепей
Шрифт:
Рев бесконечный, растущий — рев воды, что несется, пуская пену, сквозь обширную пустыню.
Похоже, Святая Пустыня хранит в себе не только кости и воспоминания. Не только призраки и мертвые города. Лостара Ииль стояла рядом с Адъюнктом, игнорируя зловещие взгляды, что продолжал метать Тене Баральта. Гадая… на высоком ли месте Жемчуг устроил могилу Ша'ик… и действительно ли то место достаточно высоко.
Она удивлялась всему, случившемуся с ней за последние месяцы. Видения горели в душе, опасные и загадочные, видения, способные
Странно, раздумывала она, вспоминать о таком, когда яростное море рождается из ничего и растекается вокруг, затопляя всё на своем пути.
А еще страннее думать о Жемчуге. Она была с ним жестока, иногда намеренно. Не то чтобы ей было не все равно, нет, это просто шутки. Все так просто, а? Нет, ей не все равно.
Что за глупость допустить такое.
Усталый вздох рядом. Лостара скривилась, не оборачивая головы. — Вернулся.
— Как обещал, — мурлыкнул Жемчуг.
Ох, ей хочется его ударить за это.
— Задача… выполнена?
— Да. Предана глубинам и так далее. Если Тене Баральта все еще ее хочет, придется задержать дыхание.
Она оглянулась. — Неужели? Море уже такое глубокое? Тогда…
— Нет. Высоко и сухо. Но насчет глубин было поэтичнее.
— Я тебя реально ненавижу.
Он кивнул: — И у тебя будет много времени, чтобы насладиться этим чувством.
— Думаешь, мы выживем?
— Да. О, мы промочим ноги, но острова всегда были островами. Море затопит оазис. Ударит по дорожной насыпи к западу — это же была дорога на побережье. Подойдет к укреплениям, может, даже заглянет в них.
— Все это хорошо, — оборвала она. — И что будем мы делать на островах посреди внутреннего моря?
Жемчуг попросту пожал плечами, доводя ее до неистовства. — Можно догадку? Построим флотилию плотов и свяжем, создав мост к западной дороге. Море будет весьма мелким, даже если такой план не сработает. Но я верю в Адъюнкта.
Стена воды с громоподобным шумом влетела в дальнюю часть оазиса. Пальмы дико закачались и начали падать.
— Да, теперь мы знаем, почему лес обратился в камень, — прокричал Жемчуг сквозь рев воды…
…что текла по руинам, заполняя окопы Собакодавов и выливаясь в низину.
Лостара смогла убедиться, что Жемчуг прав. Ярость потопа уже утихла. Казалось, долина пьет воду, охваченная неудержимой жаждой.
Она внимательно пригляделась к Адъюнкту.
Та бесстрастно созерцала подъем моря, сжимая рукой эфес меча.
«Ох, почему это разрывает мне сердце?»
Пески засыпали трупы лошадей. Солдаты трех взводов стояли или сидели, поджидая остальной легион. Бутыл взобрался на дорогу, чтобы понять, откуда шум — и, шатаясь, принес новости.
Море.
Проклятое море.
И в душе Скрипача теперь ЕГО песня. Странно теплая, почти утешающая.
Все
Образ этот остался у Скрипача надолго, даже когда пыль улеглась, слетев по склону.
Может, привидение.
Он знал, что это не так.
Может быть, их наихудший враг.
Но он знал: это не важно. Хотя бы сейчас.
Вскоре Улыба удивленно вскрикнула и Скрипач обернулся, как раз чтобы увидеть две фигуры на выходе из садка.
И невольно улыбнулся.
Старых друзей находить все труднее.
Но он их узнал. Они ему как братья.
Смертные души Рараку. Рараку, страны, связавшей их воедино. Их всех — даже за гранью смерти, как ныне стало ясно.
Скрипачу было всё равно, как солдаты воспримут крепкие объятия троих мужчин.
Лошади взобрались по склону. Там всадники остановили животных и одновременно повернулись к желтому морю, уже шипевшему внизу. Через миг к ним присоединился неуклюжий демон о четырех глазах.
Владыка Лета одолжил коням крылья — Геборик не мог найти иного объяснения количеству преодоленных ночью лиг. Кони казались ничуть не уставшими. Как и Серожаб.
А вот он сам — напротив.
— Что случилось? — громко удивилась Сциллара.
Геборик смог лишь потрясти головой.
— Важнее, — сказала Фелисин, — куда нам теперь? Не думаю, что усижу в седле еще хоть…
— Понимаю твои чувства, девочка. Нужно найти, где разбить лагерь…
Визг мула заставил всех завертеть головами.
Тщедушный чернокожий старик скакал к ним, сидя скрестив ноги на спине мула. — Привет! — завопил он — завопил потому, что накренился набок и шлепнулся на каменистую дорогу. — Помогите, идиоты!
Геборик глянул на женщин, но первым всё сообразил Серожаб.
— Еда!
Старик завизжал снова: — Уйди от меня! Есть новости! Для всех вас! Л'орик мертв? Нет! Мои тени доносят всё! Вы мои гости! Ну, распутайте мне ноги! Ты, милашка. Нет, ты, другая милашка! Обеи! Прекрасные женщины с руками на моих ногах, моих бедрах! Не могу утерпеть! Видите алчный блеск в очах? Нет, конечно, я лишь беспомощная морщинистая тварь, верный образ отцов…
Резак стоял в верхней комнате башни, выглядывая в единственное окошко. Бхок'аралы скучились позади и трещали, иногда переходя к унылым стенаниям.
Он проснулся в одиночестве.
И тотчас понял: она ушла. И не найти следов.
Искарал Паст недавно наколдовал мула и выехал. Присутствия Могоры, к счастью, не отмечалось.
Да, он совершенно одинок целый день.
Но сейчас…
— Тебя ожидают бесчисленные пути.
Резак вздохнул. — Привет, Котиллион. Я уже гадал, когда ты покажешься… снова.