Дом Цепей

Эриксон Стивен

– Как тебя зовут? – спросил Карса.

– А зачем тебе это знать?

– Меня испугали твои слова, – усмехнулся пленник.

– Сомневаюсь. – Стражник произнес это с заметным напряжением в голосе.

Усмешка Карсы превратилась в довольную улыбку.

– Так ты назовешь мне свое имя?

– Дамиск. Меня зовут Дамиск. Во времена малазанского завоевания я был дозорным в армии Серого Пса.

– Завоевания, говоришь? Раз теперь у вас все сгибаются перед этими… малазанцами, стало быть, они победили, а вы потерпели поражение.

Так кто из нас двоих сломлен духом, а, Дамиск Серый Пес?

– Ты, должно быть, не понял. Серый Пес – это название города. Я жил там и вступил в армию, чтобы бороться с малазанцами.

– Я все понял правильно. Вас тогда разбили, и это главное. Не берусь судить, как ты сражался против малазанцев. Но точно знаю: когда я напал на ваш отряд, ты сбежал. Бросил тех, кого поклялся защищать. Сбежал, как трус, как тот, чей дух сокрушен. Сейчас, когда я закован в цепи, ты пришел, ибо прекрасно знаешь, что мне до тебя не дотянуться. Ты явился в этот вонючий подвал, поскольку тебе не совладать с собой. Ты пытаешься насмехаться над нами, однако твой дух не находит покоя. Он гложет тебя изнутри. Внешне ты, может, и удачлив, но дух у тебя – как у беспомощного ребенка. Именно поэтому ты сейчас здесь. И придешь сюда еще.

– Я посоветую хозяину отдать тебя нашим охотникам за головами, – срывающимся голосом произнес Дамиск. – Пусть они делают с тобой все, что пожелают. А я посмотрю.

– Я не сомневаюсь, Дамиск Серый Пес. Трусы всегда любят смотреть, как другие расправляются с теми, кого им самим одолеть не удалось.

Фонарь в руках Дамиска вдруг заходил ходуном. Стражник молча поднялся наверх.

Карса захохотал.

Дверь с тяжелым стуком закрылась, и в подвале вновь стало темно.

Передышка закончилась. Ноги юноши вновь уперлись в бревно.

– Эй, великан, – донеслось с другого края канавы.

Наречие было сунидским, но голос явно принадлежал низиннику.

– Мне нечего тебе сказать, низинник, – угрюмо ответил ему Карса.

– Я и не предлагаю тебе болтать со мной. Просто я чувствую, что ты что-то делаешь с этим проклятым деревом. И как? Тебе удается?

– Ты ошибся, я ничего не делаю.

– Ладно. Будем считать, что мне почудилось. Мы здесь умираем. В этой отвратительной жиже. Унизительно, как скоты.

– Я не знаю ваших законов. Наверное, вы совершили страшное злодеяние, за что и наказаны.

Смех низинника больше напоминал надсадный кашель.

– Ты прав, великан. Мы совершили просто ужасное злодеяние: не пожелали признать власть малазанцев над собой. Взяли оружие и ушли: кто в леса, кто в горы. Совершали набеги на захватчиков, устраивали им засады. Мы стали для них костью в горле. И все было замечательно, пока эти выродки нас не поймали.

– Вас сгубило пренебрежение к опасностям.

– А тебя и твоих соратников, великан? Это надо же додуматься: втроем, с жалкой кучкой собак, напасть на целый город! И ты еще упрекаешь меня. Полагаю, мы оба пренебрегли опасностями,

раз очутились здесь.

Карса поморщился. Эти слова были ему неприятны, однако незнакомый собеседник говорил правду.

– Что тебе нужно от меня, низинник?

– Твоя сила, великан. Нас осталось всего четверо, но лишь я один в сознании и… почти сохранил рассудок. Во всяком случае, моих мозгов хватает, чтобы понимать всю унизительность нынешнего нашего положения.

– Слишком много слов.

– Поверь, я не стану утомлять тебя словами. Скажи, великан: ты бы мог приподнять это бревно? Или несколько раз повернуть его?

– И что это тебе даст? – помолчав, спросил Карса.

– Это укоротит цепи.

– Я не собираюсь укорачивать цепи.

– Только на время.

– Зачем?

– Прошу тебя, великан: поверни это дерьмовое бревно. Наши цепи будут все короче и короче. С последним оборотом нас просто затянет вниз. Там глубоко, и мы утонем.

– Ты хочешь, чтобы я вас убил?

– Восхищаюсь твоей сообразительностью, великан. Добавь еще несколько душ к своей тени. Кажется, так ведь говорят у теблоров? Убей меня, и я с честью пойду в твоей тени.

– Знай, низинник: милосердие не в моих правилах.

– А как насчет трофеев?

– Какие могут быть трофеи, если мне до тебя не дотянуться?

– Ты хорошо видишь в сумраке? Я слышал, теблоры…

– Да, я вижу, что твоя правая рука сжата в кулак. И что внутри?

– Зуб. Недавно выпал. Уже третий с тех пор, как я здесь.

– Бросай его мне.

– Попробую. Надеюсь, тебе будет не противно его носить. Ты готов?

– Кидай.

Низинник размахнулся и бросил зуб. Тот полетел не совсем в нужном направлении, однако Карса изловчился и поймал его.

– Он гнилой, – нахмурился юноша, осмотрев трофей.

– Ясное дело, потому и выпал. Ну так как? Да, вот еще что. Чем больше ты крутишь это бревно, тем более мокрым оно становится. А значит – и более мягким. Тебе не придется тратить много сил, чтобы добиться желаемого. Надеюсь, ты меня понял.

Карса кивнул.

– Ты нравишься мне, низинник.

– Тогда помоги мне утонуть.

– Сейчас.

Карса протиснулся в узкую щель между бревном и стенкой колодца, в котором оно плавало, и оказался по колено в зловонной жиже. Изувеченные кандалами лодыжки отчаянно заныли.

– Я видел, как они волокли тебя сюда, великан. Ты гораздо выше здешних сунидов.

– Ничего удивительного. Суниды – самые низкорослые среди теблоров.

– Должно быть, к ним примешалась кровь низинников.

– У нас их считают глубоко павшими, – ответил Карса.

Он нагнулся и, гремя цепями, подсунул руки под бревно.

– Спасибо тебе, теблор.

Воитель приподнял бревно, повернул его немного, затем опустил.

– Ты уж прости, низинник. Быстрее не могу.

– Понимаю. Не торопись. Бильтар уже утонул. Следующим будет Альрут. Ты здорово нам поможешь.