Дом для изгоев
Шрифт:
– Понятно, - отозвались Шер и Шоусси.
– Нужно рассчитаться с хозяином, - напомнил я.
– Не нужно, - отозвался появившийся рядом Боцман Бо. – Паренёк хорошую вывеску намалевал. Знатная вывеска, куда лучше старой. Так что ничего вы мне не должны.
Но я всё отсчитал несколько аштинов и подвинул Боцману.
– Не стоит. Нам может ещё понадобиться ваше гостеприимство, Боцман Бо. А вывеска… Считайте её нашим подарком. Правда, Шер?
– Правда, - ответил Шер. – Я люблю рисовать, и это доставило мне удовольствие.
– Возвращайтесь, ребятки, - улыбнулся Боцман Бо. – А то вы так и не успели
В общем, с Боцманом Бо мы распрощались самым сердечным образом и отправились в «Цветок Сагиделя». Стояло раннее утро, прохожих на улицах почти не было, и охранник на входе встретил нас не слишком ласково, с трудом подавляя зевоту:
– И куда вас несёт? Долго ещё до аукциона… Да и почтенный Тулеген отдыхать изволит…
– Разбуди! – жёстко приказал я. – У нас с ним личная договорённость.
Охранник попробовал было возразить, но я одарил его тяжёлым взглядом из арсенала покойного Скокаря, и он смирился с неизбежным, пропуская нас в гостиницу и бормоча:
– Ну, смотрите… Если что – то я тут ни при чём. Не хотел пропускать.
Но на это бормотание мы уже не обращали внимания. Цель, к которой мы шли так долго, была слишком близка.
Тулегена мы ожидаемо разбудили, и он с удивлением посмотрел на нас:
– Где горит? К чему такая спешка?
– Э, нет, уважаемый, - процедил я. – Нам совсем не хочется, чтобы жаждущие аукциона покупатели помешали нам. Мы договаривались вчера, что утром принесём деньги и получим Крылатого. Сейчас утро, деньги мы принесли. Выполняйте свою часть сделки, почтенный Тулеген.
Работорговец сморщился, как от кислого, но крыть ему было нечем. Тулеген накинул роскошный вышитый халат и заявил:
– Я приведу себя в порядок. Приготовьте деньги. Я пересчитаю. И если там окажется хотя бы одной тинтой меньше – сделка не состоится.
– Не стоит так волноваться, - улыбнулся дядюшка Матэ. – Мы прекрасно помним ваше условие.
Тулеген что-то раздражённо прошипел себе под нос и исчез в боковой комнатке, откуда вышел через пять минут уже полностью одетый и причёсанный. На его лице не осталось никаких следов раннего подъема, он был спокоен и собран, и я вдруг подумал, что это спокойное лицо очень неуловимо походит на другое, так дорогое мне. На лицо Шоусси. А это ещё что значит?
Но я решил, что это не значит ровно ничего. У матери Бан-Риона наверняка была родня, так что работорговец действительно может оказаться дальним родственником Шоусси, не зная об этом. Или, скажем, по какому-то колену родственником отца Бан-Риона. Что-то мне казалось, что история с Божеством, сходящим с небес, чтобы позаниматься сексом, не выдерживает никакой критики. Наверняка сами Нойоты к этому руку приложили… Точнее, не руку.
– Вот деньги, - сказал я, показав на выложенные на стол двадцать пузатеньких тяжёленьких мешочков.
– И не сомневайтесь – здесь ровно двадцать тысяч.
Тулеген прикинул вес одного из мешочков, кивнул, но всё-таки высыпал на стол золотые полновесные тинты и начал пересчитывать. Мы переглянулись. Похоже, что работорговец действительно тянул время. Но поделать с этим мы ничего не могли – он был в своём праве.
Время
– Всё верно. Я подготовлю передаточную запись.
Работорговец достал письменные принадлежности и написал расписку в получении денег за проданного раба. К счастью, для того, чтобы её заверить, оказалось достаточно подписи хозяина гостиницы, вызванного в качестве свидетеля, а то я уже опасался, что придётся искать нотариуса, а время уходило.
– Ну, что ж, - сказал Тулеген, когда все формальности были выполнены, - можете забирать свою покупку.
И он как-то злорадно улыбнулся. У меня тут же возникло ощущение какой-то вселенской пакости. Неужели поганый работорговец стуканул-таки Нойотам? Но нет, когда мы спустились вниз, всё было спокойно, и даже визитёров не прибавилось. Видимо, пересчёт денег, и оформление бумаг заняло меньше времени, чем мне казалось, и было ещё достаточно рано.
Тулеген кивнул привычно маячащему в углу охраннику, и тот отпер дверь.
– Прошу, - неприятно улыбнулся Тулеген, - ваша собственность ожидает вас внизу.
Я ещё раз огляделся, но не обнаружил ничего подозрительного. А дядюшка Матэ уже спускался в подвал по узкой лестнице, которая обнаружилась за дверью. Я вздохнул и отправился следом.
Лестница вела вниз, а подвал был глубоким. И чем ниже мы спускались, тем холоднее становилось. Похоже, рачительный хозяин устроил тут ледник для хранения продуктов. Но как можно такого ценного раба, как Крылатый, держать в таких условиях?
Наконец лестница кончилась, и мы оказались внизу, на небольшом пятачке, в который выходило несколько дверей. Тулеген толкнул одну из них, и я удивился, что дверь не заперта. Однако сразу же удивляться перестал. Большую часть помещения, в котором мы оказались, занимала клетка – надёжная, закрытая на висячий замок, из прутьев, толщиной в мужскую руку, а вот в клетке… В клетке находилось самое прекрасное существо из всех, кого я когда-либо видел.
Надо сказать, что о кое-каком комфорте для раба Тулеген позаботился. Пол в клетке был застлан толстым пушистым ковром, в середине ковра было установлено низкое широкое ложе с несколькими одеялами и столик с кувшином питья и блюдом, полным каких-то фруктов. На ложе, поджав ноги под себя и укутавшись в полосатое одеяло, сидел парнишка лет семнадцати. Длинные волосы бело-золотого цвета спадали на плечи гладким потоком. Зелёные огромные глаза, тонкое красивое лицо… Бледная кожа словно светилась изнутри, а за спиной… За спиной, мне сначала показалось, что на плечи парню накинут нарядный пушистый плащ такого же бело-золотого цвета, что и волосы. Только пару секунд спустя до меня дошло, что это не плащ, а сложенные крылья.
– Какой красивый… - вырвалось у меня. – Как можно держать в клетке подобное создание?
– А забирай и держи, где хочешь, - насмешливо сказал Тулеген, отпер замок клетки и вошёл в неё.
– Вставай, дикарь, - сказал он Крылатому. – Тебя купили, и ты больше не моя головная боль.
В лице Крылатого не дрогнул ни один мускул. Он безмолвно подчинился Тулегену, и тот, сняв с пояса связку ключей, отпер замок с цепи, которой Крылатый был прикован к стене. Но руки и ноги Крылатого остались скованными.