Дом для призрака

Пучков Андрей Викторович

– А что, разве с ними что-то происходит?! – удивился я.

– В том-то и дело, что происходит, они меняются, становятся мерзкими, злобными и опасными. Однако тут же поправился, – Не все конечно, большинство нейтральны к человеку, если их не трогать, например, те, которые живут у Вас в доме, а есть такие, как то, что Вы привезли из Кедровки, эти напрямую опасны, они могут просто убить человека чем-нибудь, так как очень сильны физически, Вы, наверное, в этом уже убедились. Алексей Геннадьевич снял очки, и продолжил,

– Духи, это первые разумные жители земли, которые появились задолго до человека,

и были полновластными хозяевами планеты. Они легко могли бы не дать развиться человеку, но по какой-то причине, по какой, мы уже никогда не узнаем, они не стали трогать человека разумного, и даже помогали ему и оберегали.

Особенно сильной была связь с духами у славян, они тысячелетиями жили вместе, и бывало, что на подворье у Русича жили по несколько духов, это и домовой, и овинный, и банный, и дворовой, и востуха и прочие. Еще больше их было в лесах, и полях, начиная с лешего самого мощного лесного духа, и заканчивая всевозможными берегинями, аспидами, листинами, моховиками, подполянниками, боровичками, шишами и многими другими.

Почти все духи помогали человеку оберегали его дом и детей, урожай, подворье и скот, человек за это привечал духов, оставлял им угощение, благодарил духов. Конечно, были и злые духи, которые могли навредить человеку, такие как, например, злыдни или кумушницы, но они были намного слабее домовых, и не могли причинить вреда, так как домовой просто прогонял их со двора.

Так продолжалось до тех пор, пока на Русь в двенадцатом веке не пришло христианство, которое объявило всех духов злом. Леший, из защитника леса стал каким-то чудовищем, Яга из доброй прародительницы превратилась в злого демона, которым до сих пор пугают детей, русалка, из берегини превратилась в утопленницу, и так далее, Алексей Геннадьевич досадливо махнул рукой.

Мы подошли к закрытой двери, Алексей Геннадьевич набрал код, и после щелчка замка открыл дверь, мы вошли ещё в один демонстрационный зал, только значительно меньше первого.

Сколько существ Вы видите за стеклом? – спросил меня Алексей Геннадьевич. Я присмотрелся, – «Так, двое болтаются под потолком, трое возле стекла, смотрят на нас, ещё двое возле задней стены, и двое возле правой стены».

– Девять.

– Всё верно, девять, вы видите и всех, что меня и удивляет, – пробормотал он.

– И ещё, – счел своим долгом добавить я, – Пять сущностей похожи на тех, что живут у меня дома, я это чувствую, но мои почти всегда находятся в одной форме, и практически никогда её не меняют, разве что, по моей просьбе, вспомнил я невезучего Игорька. А эти еще не оформились, у них нет стимула что ли, для обретения какой-то формы. Когда мои твари появлялись у меня в доме, то по началу, тоже были примерно такие же, а уже только потом, приобрели форму, и уже не хотят её менять. Попробуйте поселить их в отдельном доме, понаблюдайте за ними, может они тоже обретут форму, сбежать он не должны, они вообще не любят покидать дом, в котором живут.

Когда я опять посмотрел на окно, то увидел, как все эти пять сущностей, о которых я говорил, сгрудились возле стекла, и я чувствовал, что они смотрят на меня.

– Знаете, а ведь мысль насчет дома для этих, – и Алексей Геннадьевич кивнул в сторону окна, – Кажется мне здравой, надо будет, наверное, попробовать.

– Скажите, пожалуйста,

а кто они такие, кем были до того, как превратились вот в это, что это вообще такое?!

Алексей Геннадьевич задумался,

– Я с уверенностью не могу утверждать, хоть и пытаюсь понять это не один год, но мне кажется, что это, – он опять кивнул на стекло, за которым столпились сущности, – Бывшие духи, всевозможные домовые, лешии, русалки, и тому подобные создания, которые жили и рядом с людьми, и вдалеке от них.

Они каким-т образом изменились может быть в результате смерти, хотя убить их невозможно, они практически бессмертны! Может быть, на них было какое-то другое воздействие, чем, тоже пока непонятно. А тут ещё и ты появился. Вообще стало ничего не понятно. Непонятно, как человек вообще может управлять этими изменившимися духами?! Сказав это, он посмотрел на меня, было видно, что ему неловко.

– Простите Александр Андреевич, – смущённо улыбнулся Алексей Геннадьевич,

– Это я так, задумался… у меня к Вам будет просьба, мне надо взять у Вас кровь на анализ, если Вы конечно не возражаете.

Я не возражал, и мы зашли в одну из лабораторий, больше похожую н медицинский кабинет, стены которого выложены белым кафелем. В кабинете, на металлических полках стояли приборы непонятного назначения, всё белое, и, наверное, стерильное, попросив меня подождать немного, Алексей Геннадьевич вышел. Буквально через минуту зашла Ниночка уже одетая в белый халат, и поставила на столик металлический разнос, на котором лежали жгут, шприц и ватные тампоны, после чего, она пододвинула ко мне специальную подставку и попросила положить на неё руку. Потом перетянула плечо жгутом, и воткнула иглу в вену, вернее попробовала воткнуть, а когда у неё не получилось, удивлённо посмотрела на иглу, а потом на меня, честно говоря, я сам оторопел.

– Может игла тупая, давайте попробуем ещё раз, – предложил я.

Ниночка молча отошла к какому-то шкафу, открыла его, было слышно, как что-то звякнуло, и она вернулась ко мне уже с другим шприцом. Мне очень захотелось, чтобы она, в конце концов, взяла у меня кровь, а то опять, что-нибудь подумают. И она взяла, игла легко вошла в вену, рука у неё была легкая, и я почти ничего не почувствовал.

Ниночка положила наполненный кровью шприц на разнос, приложила ватку на место укола, согнула мне руку в локте, велела несколько минут подержать её, и убежала, не забыв на прощание мне улыбнутся. Приятная девушка. Они тут все улыбаются, как ненормальные, но мне это нравится.

Глава 4. Домашние разборки, и второе задание

Вечером, домой меня подвезла на своём белом «Ауди» Мария Николаевна, при прощании задержала мою руку в своей, опять улыбнулась так, что мне захотелось остаться, и всё время старалась смотреть мне в глаза. Играет, понял я, и получает от этого удовольствие. Как, впрочем, и я.

Дома всё было в порядке, жильцы были заняты своими делами, и мне не мешали. Переодевшись, я зашёл в ванную комнату, где в ванне, как всегда лежал Зубастик, и что-то там для себя похрюкивал, я за сегодняшний день вымотался, поэтому доставать толстого не стал, а только брызнул на него водой, умылся и вышел, он мне вслед ещё раз хрюкнул, но я уже закрыл дверь. Зубастик остался непонятым.