Дом Дверей: Второй визит
Шрифт:
Джилл снова принялся покусывать губу. В некотором смысле, он всегда чувствовал себя ответственным за пережитый Андерсоном душевный надлом. Несомненно, он посчитал этого человека более сильным, чем тот оказался на самом-то деле.
— И потому, — продолжал Уэйт, — поскольку любые дополнительные сведения от Андерсона имеют тенденцию быть — ну, знаешь, не внушающими доверия, — то остаешься только ты. Ну и, конечно, мистер Джек Тарнболл. И... — Он умолк и покосился на собеседника.
— И? — резко бросил Джилл. Уэйт начинал действовать ему на нервы. Ну почему этот самодовольный маленький засранец не может просто сказать ему, что про
— И Анжела, — закончил Уэйт, изобразив на лице удивленное выражение. — Анжела Денхольм. Э-э-э, я коснулся обнаженного нерва или чего-то в этом роде?
— Или чего-то в этом роде, — крякнул Джилл и сменил тему. — Куда мы летим?
— На инструктаж, — ответил Уэйт. — И инструктировать тебя предстоит мне. А самое удобное место для этого — идеальное уединение вертолета, который следует к твоему дому на острове Хейлинг-Айленд. Таким образом, мы не потеряем ни минуты времени.
— Сказывается твоя подготовка в разведке? — внезапно спросил Джилл.
— Э-э-э? — на этот раз Уэйт удивился искренне.
— Ты не можешь выложить напрямик? — уточнил Джилл. — Думаешь, нас могут подслушать... как там, по-вашему, «подсадить жучка»? На этом открытом аэродроме посреди сельской местности во многих милях от чего угодно?! — Он невесело усмехнулся. — Думаю, пора тебе : начинать рассказ, пока я не отказался тебя слушать, Джордж. Что здесь происходит?
— В «вертушке», — повторил министр, сохраняя спокойный и невозмутимый вид, и низко пригнулся, проходя под медленно вращающимися винтами. — Я все тебе расскажу в вертолете. Во всяком случае, все, что сам знаю, и буду ожидать того же от тебя. — Взгляд мальчишеских глаз Уэйта сделался очень острым, когда он, поднявшись по алюминиевой лесенке, обернулся, чтобы подать Джиллу руку, которую тот резко отверг. — Да, и кстати, — Уэйт пожал плечами, будто отмахиваясь от неприятного настроя Джилла. — Я еще не упомянул, что у тебя есть один безумный друг, который хочет быть в этом деле вместе с тобой!
— Хочет быть в этом деле... — начал было Джилл, но увидел, кто сидит в вертолете, и закончил фразу совсем иначе:
— Что?!
«Безумный друг» оказался не кем иным, как Джеком Тарнболлом. И теперь тот холодок вернулся всерьез...
— Как мне представляется, мы все преодолевали пережитое по-разному, — сказал Тарнболл, когда они поднялись в воздух. Сказал он это в ответ на вопросы Джилла о том, как он жил, чем занимался, и так далее; но слова его служили также оправданием того, как он выглядел, а видик был еще тот. — Я преодолевал его с помощью спиртного, — объяснил он, пожав плечами. — Явно неверное решение. В итоге я «подсел» на алкоголь!
— На тебя это совсем не похоже. В смысле, я ошибся насчет Андерсона — мне думалось, что с ним будет все в порядке, — но ты-то ведь совсем из другого теста. Спиртное? Вся наркота, какую ты перевидал в жизни, тебя не затронула, а Дом Дверей превратил тебя в алкоголика?! — покачал головой Джилл, с сожалением видя, что на деле именно так все и произошло.
Шестифутовый Джек Тарнболл был узок в бедрах, широк в плечах и напоминал настоящую торпеду. Голова крепко сидела на короткой шее. Гриву длинных, .зачесанных назад угольно-черных волос скрепляла серебряная заколка — не признак щегольства, а просто способ не давать им спадать на глаза. А глаза эти с тяжелыми веками отливали
Но вернемся к описанию его примечательного лица.
Правая бровь у Тарнболла находилась чуть выше другой, вероятно, из-за длинного, тонкого белого шрама, едва видимого у края глазницы, который натягивал кожу и придавал хозяину постоянно вопросительный вид.
На твердом, угловатом подбородке тоже имелись шрамы, вперемешку с крошечными рябинками. Его кожу некогда покрывал здоровый загар, но теперь она выглядела почти такой же бледной, как у Джилла. И, наконец, нос его несколько пострадал за годы службы в охране свидетелей (или от скандалов в питейных заведениях); он отбрасывал изогнутую тень на полные губы, за которыми скрывались сильные неровные зубы.
Тарнболл в принципе выглядел таким, каким его помнил Джилл. Вот только некоторые признаки выдавали пережитое. Потускневшие глаза говорили о каком-то помрачнении духа, вероятно, от чересчур близкого знакомства с винным духом. Его клинообразный облик самую малость просел в средней части. А его одежда... она выглядела так, словно он в ней же и спит. Это последнее не являлось для агента слишком уж необычным. Но вот щетина на щеках и подбородке — являлась. Для описания его вида подходило только одно слово — неопрятный.
В то же время он, как губка, впитывал замечания Джилла насчет действующего на него Дома Дверей.
— Кого ты обманываешь, Спенсер? — хмыкнул он. — Мы все там выше головы навидались такого, от чего запросто могли поседеть.
— Я с этим справился, — ответил Джилл, по-прежнему чувствуя себя виноватым. Джилл знал: сам он смог выжить только потому, что оказался единственным, кто полностью осознал суть происходящего. — Так же, как и Анжела... — добавил он и умолк, не вдаваясь в подробности.
— А Андерсон? — приподнял и так вопросительно задранную бровь Тарнболл. Но когда Джилл собрался ответить, остановил его:
— Не беспокойся. Джордж уже рассказал мне о нем. И послушай, Спенсер, перестань терзаться муками совести! Я лично никогда не винил в своих трудностях никого, кроме себя, — как и в своих ошибках. В любом случае, в данное время я с выпивкой завязал. Давай смотреть правде в глаза: кто же станет доверять пьяному агенту, а? — И Джек криво усмехнулся.
Джилл хмыкнул, попытался улыбнуться и не сумел.
Он и не догадывался, что так нуждается в Тарнболле, пока не увидел его сидящим в вертолете. Но теперь стало очевидным, что история Уэйта насчет «углубленного изучения» являлась попросту враньем, всего лишь мелкой деталью некоего сценария.
— Так расскажи мне об Анжеле, — продолжал Тарнболл. — Вы с ней по-прежнему вместе? — Но, увидев появившееся на лице Джилла замкнутое выражение, не правильно истолковал его. — У вас не получилось?
Джилл скосил глаза на Уэйта, который в это время смотрел в другую сторону, и Джек уловил намек. «Машинист» — как он всегда мысленно называл Джилла — не собирался говорить об Анжеле при человеке из министерства. И поэтому Тарнболл быстренько перешел к дальнейшим расспросам: