Дом Эмбер
Шрифт:
— Завтра мы едем в Балтимор. Ваш отец хочет показать вам Джона Хопкинса. Я ожидаю, что ты возьмешь на себя Сэмми. Хорошо?
— Разумеется, мама. Мы с Сэмми оба хотим там побывать.
— Раздавались ли какие-нибудь забавные звуки прошлой ночью?
— Спала как убитая. — Я отрицательно покачала головой.
Она посмотрела на меня, как будто сомневалась в моей искренности.
— Ладно, вероятно мы здесь останемся ещё на день-два. Ты же знаешь, как я ненавижу гостиницы.
Я это знала.
— Мы с Сэмом
Её лицо быстро превратилось в маску гнева и отвращения.
— Она даже не смогла выбросить осколки? Как и всё остальное в этом доме, это что, тоже часть алтаря? Ты ведь выбросишь их в мусор, ради меня, милая?
— Конечно, — солгала я.
— За пару дней мне нужно переделать кучу работы. Просмотреть бумаги, провести инвентаризацию, подготовить все к продаже. Я хочу, чтобы ты присматривала за Сэмми, убедись, что он не попадет в неприятности.
— Разумеется. Конечно.
— Где Сэмми сейчас?
— Просто гуляет.
Мы обе подошли к окну, чтобы проверить. Сэмми был там, играл в прятки в кустах. Он был далеко, но я слышала, как он радостно болтает.
— Он, что, разговаривает сам с собой? — голос мамы был обеспокоенным и обвиняющим. Она всегда искала в Сэмми признаки странного поведения, в точности как всегда искала у меня признаки целлюлита.
— Он всего лишь играет. И громко разговаривает. Маленькие дети всегда так делают.
— Ага, — ответила она. Шизофреники тоже.
Я едва успела подумать про себя: «Очень мило», — когда мы услышали резкий стук — молоточек у входной двери.
— Боже, — сказала она. — Кто это может быть? У меня вс в порядке с внешним видом?
— Ты выглядишь отлично, мам. — Моя мама всегда выглядела отлично, макияж всегда был безупречным, на одежде не было складок. Ни грамма целлюлита.
Она направилась к входной двери. Я услышала, как она открывает её.
— Мать честная! — я слышала её визг так четко, как будто она была рядом. — Роберт, я так рада тебя видеть! — сказала она столь же высоким голосом.
Голос Роберта был более приглушенным. Я не могла расслышать его ответ.
— Сколько же мы не виделись? — продолжала мама своим сопрано на полной громкости. — Двадцать лет? Это, наверное, твой сын. Он похож на тебя. Я видела вас обоих вчера вдалеке. Жалела, что вы не смогли остаться. Я так рада, что вы вернулись, теперь мы можем поговорить. Господи, он такой высокий и привлекательный, Роберт. Ты можешь поверить, что у нас уже такие взрослые дети?
Я не смогла услышать, верит ли Роберт. Моя мама продолжала в том же духе.
— Ты должен увидеть мою Сару. Она на кухне.
Боже мой. Она притащит их сюда. А я в мятой футболке и джинсах с сиропом, размазанным по лицу.
— Сара, детка….
В дверях показалась странная женщина, которая выглядела как моя мама, её глаза сияли, на щеках пылал румянец. Затем я поняла — почему. Роберт, которого я узнала как отца в той паре в черных костюмах с бабушкиных похорон, следовал за ней. В нем было полных шесть футов роста, золотистый загар, белоснежные зубы и прочее. Ему было где-то лет сорок с небольшим, но даже я была поражена.
— …Я бы хотела представить тебя моему старому другу, сенатору Роберту Хэтэуэю.
Он улыбнулся сияющей улыбкой. Я пожала его протянутую руку так сильно, как только могла. Не оторвать бы её.
— Ряда с вами познакомиться, сенатор Хэтэуэй.
— А это, — мама махнула рукой на кого-то, стоящего рядом, — сын Роберта, Ричард.
Ричард — другая половина пары — вышел на свет, с улыбкой на лице. И у меня мелькнула мысль: «Спасибо, мама. Огромное тебе спасибо. Почему бы мне просто не застрелиться». Отец был сногсшибательным; сын был таким же, и ему было семнадцать.
— Привет, — запинаясь, сказала я.
— Привет, — поздоровался он, продолжая улыбаться.
— Сара очень похожа на тебя, Анна. — Это был сенатор, так мило с его стороны.
— Благодарю вас, — автоматически ответила я, с удивлением заметив, что мой голос в точности звучит как мамин. Она положила руку мне на плечо и добавила:
— Мне всегда льстит, когда кто-нибудь говорит о подобном сходстве.
Ладно, подумала я, заберите кто-нибудь этого двойника. Я хочу назад свою обычную маму.
— Я никогда раньше не был в Доме Эмбер, миссис Парсонс, — проговорил Ричард. — Я бы с удовольствием осмотрел его.
Мама и сенатор выжидающе посмотрели на меня. Внутренне я вздохнула и пожелала, чтобы у меня оказался освежитель дыхания. Внешне я улыбнулась, надеясь, что в зубах не застрял блинчик.
— Разумеется. Правда, я сама не слишком много здесь видела. Можем осмотреть всё вместе.
— Замечательно, — сказал он.
Мы обошли библиотеку и гостиную, я блестяще проводила экскурсию, давая объяснения, типа «Это библиотека» или «Это гостиная».
Когда мы прошли в парадный зал, он вставил:
— Это парадный зал. Затем рассмеялся, правда, при этом он ни на что не намекал. Я засмеялась в ответ и слегка расслабилась.
— Прости, — сказала я. — Я не слишком хороший экскурсовод. А почему ты вообще захотел пойти? — спросила я.
— Ты шутишь? В этой части Мэриленда любой бы воспользовался случаем побродить по Дому Эмбер.
— Правда? — спросила я. — Кто угодно в возрасте до тридцати?
Он улыбнулся и пожал плечами.