Дом Эмбер
Шрифт:
— Ого, вау, — сказала она. — Вызов на дом. Я тебя отпускаю.
— Увидимся завтра, хорошо?
— Там будут все. Увидимся, сладенькая. — Она выдала два чмокающих звука.
— Пока, Кэт.
Я повесила трубку. И легонько улыбнулась. Ричард не притворялся. Я, правда, нравилась ему. Моя мама будет чертовски удивлена.
Я сказала себе в двадцатый раз, что мне будет больно оставлять его.
Анжелика высушивала мамины волосы, когда я вернулась.
— Кто это был, детка? — попыталась
— Это была Кэтрин. Одна из подруг Ричарда. Она сказала, что на вечеринку собираются прийти все.
— Я знаю. Я не могу поверить, что столько людей подтвердили приглашение.
Ты же отослала двести пятьдесят приглашений, подумала я, ты должна была ожидать толпу народа.
— Не могла б ты взять со столика шкатулку с украшениями и принести сюда? — сказала она. Я взяла коробку и поставила её на столике рядом с ней. Это была маленькая китайская шкатулка из вишневого дерева со вставками из нефрита.
— Открой её, и давай-ка посмотрим, что там. Тебе нужно что-нибудь на шею и запястье.
Анжелика выключила фен. Затем поднесла зеркало так, чтобы моя мама смогла рассмотреть вид сзади. Стрижка была ровной, с легкими слоями, её природный золотисто-каштановый цвет волос был слегка усилен. Её волосы выглядели готовыми для любого украшения, которое она решит завтра надеть.
— Всё замечательно, — сказала она. — Если ты сможешь разместить всё в ванне через холл, Сара скоро придет туда. — Анжелика с сожалением посмотрела на шкатулку с украшениями, очевидно очень желая увидеть её содержимое, но собрала свои вещи и направилась в ванную.
— Давай-ка быстренько посмотрим, что тут есть, — сказала мама.
— У меня всё есть, мам, разве что, может быть, нужна пара сережек. Я уже знаю, что собираюсь надеть.
— И что же у тебя есть?
Тебе нужно подождать, и ты всё увидишь.
Она немного разозлилась, но решила промолчать. Я была удивлена этим. Может быть, мама всё же не будет до конца моей жизни диктовать мне, что носить, что думать и что говорить.
— Тогда, помоги мне найти что-нибудь и если вдруг что-то привлечет твой взгляд, мы подумаем над ним, хорошо?
В первом ящичке лежали кольца и серьги.
— Бери рубиновые и изумрудные кольца, дорогая и серьги к ним в пару. Я не знаю, что лучше подойдет, зеленые или красные камни. — Я также нашла золотой комплект для себя — несколько маленьких нитей в виде плотно сплетенных золотых цепей свисающих с геральдической лилии.
В следующем ящичке находились алмазы и один золотой браслет с витиеватым орнаментом, дюйма в полтора шириной. В третьем ящичке были изделия из серебра и бирюзы, и в четвертом было рубиновое ожерелье с подвесками в виде капель и три подходящих к нему браслета.
В самом нижнем ящичке лежало ожерелье с изумрудами, единственный
— Что скажешь? — спросила она.
— Мне нравятся изумруды, — ответила я.
— Мне тоже, — сказала она. Я вынула ожерелье из ящичка и положила его на её ночной столик.
— А здесь что такое? — Внутри нижнего ящичка обнаружилось два малюсеньких ушка, за которые можно было потянуть. Ещё одно отделение. Я сняла верхний слой.
В потайном месте лежал маленький конверт с единственным словом: Энни.
— Что это? — спросила я у мамы.
Она выглядела слегка сомневающейся.
— Я не знаю.
— Это от бабушки?
— Не её почерк. — Она протянула руку. Я передала ей конверт.
Она с минуту изучала надпись на конверте, затем вынула его содержимое. Там была аккуратно сложенная стопка карточек. Когда мама открыла конверт, ей на колени упала газетная вырезка. Она взглянула на неё, начала читать карточку. На её лице появилось выражение растерянности и недоверия. Затем она рассмотрела газетную вырезку. Чуть слышно она проговорила.
— Оставь это там, где я смогу найти. — Затем она посмотрела вниз и прикрыла глаза рукой. Мне показалось, что я услышала, что она сказала, — трусиха.
Когда она снова подняла лицо, её губы были крепко сжаты.
— Что там такое, мам?
— Ничего, — ответила она. Затем она положила вырезку и карточки обратно в конверт и бросила в мусорную корзину, полную волос. — Можешь положить рубины назад? — Затем повернулась к моему брату, который все ещё смотрел телевизор. — Пошли, Сэм. Пора в постель.
— Я просто хотел… — начал он.
— Сейчас, — рявкнула она.
Глаза Сэмми широко раскрылись, он сполз с бабушкиной кровати и выскользнул за двери следом за мамой.
Мои глаза тоже были широко распахнуты. Я подошла к двери, чтобы убедиться, что они поднялись по лестнице. Затем выудила конверт из-под обрезков волос и засунула его себе в карман. Затем завязала мусорный мешок и забрала его с собой в ванную. Пусть мама думает, что Анжелика решила его выбросить.
Анжелика установила для меня другое кресло и всё подготовила. Я бросила пакет, заняла место.
Она пробежалась пальцами по моим волосам.
— У вас такой замечательный медовый оттенок, интересно, а вы пробовали его когда-нибудь выделить?
— Вообще-то нет.
— Всё когда-нибудь бывает в первый раз.
— Значит, вам не нравится цвет? — рассмеялась я.
— Всегда можно улучшить хорошую вещь. По крайней мере, я могу это сделать.
Она работала быстро и качественно, покраска и мелирование, подрезание секущихся кончиков. И всё это время, конверт в моем кармане колол меня в бедро.