Дом, где весело и страшно
Шрифт:
– А ваша религия позволяет убивать?
– Нет. Она позволяет нам нападать на Шайтанов, пока они не напали на нас.
Итак, мы сидим в 203-й палате. Гюльчатай говорит, что обладает даром «облегчать людям жизнь» – заставлять не думать о проблемах, снимать головную боль. Все хотели спать, и головы у всех были тяжёлые – самое время для проверки способностей. Гюльчатай вдумчиво водила руками над нашими головами, стряхивая как бы накопленную грязь. Никто ничего не понимал, но всем становилось легче… всем, кроме меня. Ведьма сказала, что у неё тоже имеется такая способность и тут-то я подумал: «Я что, блять, в Хогвартс попал?!» На самом деле Ведьма – это модная девочка из Бутова, которая не выдавалась красотой лица, в то же время думала, что
Либо у всех нас едет крыша, либо все мы по-настоящему начинаем познавать реальность. Я ещё подумал: «Кому скажешь – не поверят»; ты веришь?
5
Мы все тут чокнулись или наоборот вернулись к нормальному образу мышления.
Те, кто всё ещё навещает меня, слушая весь этот бред, отказывается верить, но всё-таки поражается случившемуся, как правде. Они просят всё подобное снимать на камеру телефона. Да-да, отстраниться от происходящего с помощью новых технологий. Это даёт ложное ощущение, что происходящее – фанатская драка, где операторов не трогают. А мне было наплевать на то, о чём меня просили. У меня было две важные задачи: не съехать с катушек и поскорее свинтить из стационара.
За полгода до больницы у меня было такое дело: её звали Н. Как человек она – эксклюзив. На тот момент, когда я с ней познакомился, она уже была не совсем адекватной. Раздвоение личности, плюс упрямая вера в Сатану, бисексуализм и эмо-панк. Не знаю… меня всегда интересовали нестандартные подходы.
Это было в Биче – заброшенном полуразрушенном помещении, стоящем в пяти метрах от железной дороги. Тогда я каждое третье воскресение бывал на собраниях литературного общества «Третий Путь», после которых мы напивались до состояния амёб где-нибудь во дворах и расходились по домам. Как настоящие поэты! И вот, в один прекрасный день кто-то сказал: «Пошли в Бич!» и мы пошли. В Биче собирались самые разношёрстные люди города: металлисты, панки, эмари и многие другие. Лежбище пьянства и разврата. Если ты придёшь средь бела дня в Бич абсолютно голый, даже не надейся, что кто-то удивится. Всё, чтобы ты ни сделал, будет в полном порядке вещей. Одной девочке было четырнадцать лет, и на её счету было уже четыре аборта… готовилась к пятому. Это ли не рекорд?! Я пел в тот момент, когда краем глаза заметил девушку с лицом, раскрашенным под Арлекина, которая восхищалась мной своей подруге. Я был в самом правильном состоянии для того, чтобы познакомиться поближе. Я встал и спросил номер телефона… и аськи. У меня тогда была и аська, и «контакт», и чувство, что они по-настоящему нужны для адаптации в современном обществе… но они… не нужны. Переписываясь с Н., мне приходилось врать, что я уже не девственник, чтобы она не подумала, что я совсем уж никчёмен. Но, не смотря на это, ей, всё же, пришлось учить меня поцелуям. Это был тот дурацкий подростковый возраст, после которого жалеешь всю оставшуюся жизнь. К моему третьему приезду в Бич мы с Н. были на очень короткой ноге. Она залезла ко мне в штаны, а я нащупал дырку у неё в джинсах, и мы полностью подружились. Мы были оба в состоянии «настоящих поэтов», и тут-то она сказала свою роковую фразу: «Пойдем, потрахаемся». Да, тут-то всё и началось.
Вечерело.
Всё, обратной дороги не было. «Ну, пойдём». Она ещё спросила:
– У тебя контрацепция есть?
– Нет.
– На, держи.
«Профессиональная подготовка» – подумал я. Рифлёные, с банановым вкусом.
Мы
– Олег!
– Что?
– Ты занят?
– Да, не мешай, пожалуйста!
– Ладно.
Он уходит, но тут же возвращается:
– Олег!
– Что?
– Вы там что, трахаетесь, что ли?!
– Да.
– Ясно…
Он ушёл, но не прошло и секунды, как он снова говорит:
– Олег!
– ЧТО?!
– Дай сигарету, пожалуйста…
Не одевая штанов, я достаю сигарету, подхожу к нему, отдаю в руки, говорю: «Иди», и возвращаюсь к Н. «Давай хотя бы в пристройку зайдём, а то ходят тут – кайф ломают», – сказала Н. Не знаю, где она нашла там кайф, но, зайдя за стену, мы продолжили наше сомнительное совокупление. Потом в пристройку забежал какой-то тощий парень, помочился в противоположном от нас углу и убежал, ничего так и не сказав. Потом мне несколько раз звонила мама.
Короче, в конце концов, Н. сказала:
– Олег, я головой в пол упёрлась.
Хочется сказать своё веское «Буэ»! Побывай в Биче, хоть часик. Ты выйдешь и будешь сморкаться чёрными соплями. А она упёрлась головой в пол! Нет, её это, конечно же, не смущало, просто в тогдашнем состоянии она могла омрачить наш и без того мрачный акт своей рвотой. В конечном счёте, на этом и разошлись. Правда, после этого была ещё одна встреча… нормальная… удачная, если можно так сказать.
Ведьма проводит мне ножом перед лицом и снимает «душевную грязь, которая перекрывала ей доступ к моей ауре» – Ведьма так сказала. Потом она продолжила:
– У тебя была связь с нечистой силой.
Я не понимаю, о чём она говорит
– Точнее с человеком, этой силой обладающим, – уточняет Ведьма.
Я сразу же, вспоминаю про Н. Это она поклоняется Сатане, и иногда что-то рассказывала про свои способности, но я не верил.
Бред, но пока всё сходится!
Ведьма даёт мне нож и говорит: «Положи на стол и крути. Если покажет остриём три раза на тебя, значит на тебе порча». Я кручу… Веришь? Три раза подряд – на меня! И все остальные разы – тоже. «Обидно» – это всё, что я мог тогда сказать; как будто опять узнал, что болен туберкулёзом. Ведьма взяла нож в свою старую сморщенную руку, поднесла его себе к голове и пошла блевать. Вернувшись в палату, она сказала:
– Я сняла часть порчи и теперь могу побольше сказать о твоей проблеме.
Я спросил:
– Что делать?
– Это девушка, с которой у тебя был половой контакт, – ответила она, – Она у тебя сосала, да?
– Да.
– Так она ввела в тебя порчу, из-за которой ты теперь не сможешь иметь отношений с другими девушками.
– Что, через член, что ли? Порчу?
– Да. Теперь тебе нужно найти добрую фею, которая у тебя отсосёт.
Намёкнула ли она на что-то? Не знаю, со стороны – полная чепуха, но всё сходится. Немного подумав, я прошептал:
– Ладно, пошли уже спать, а то от такого количества бреда можно и передозировку схватить. Мне и таблеток хватает.
6
Следующим утром перед больницей кружились белые голуби… как и прошлым утром… как и всегда. По примете, это означает, что опять кто-то умер. Да, я начал верить в приметы. Кто-то умер, и его провозили под нашими окнами, пока все спали.
После утреннего приёма таблеток я вышел на перекур. Невдалеке от меня стояли две студентки-практикантки, тоже курили и смеялись: «Прикинь, мне сегодня бабку в Морг привезли, так я ей легкое распорола, бычок туда кинула и зашила». Да, весело.