Дом горит, часы идут
Шрифт:
Покосившийся фонарь был родом отсюда. Он печально взирал на окружающий мир.
Интересно, где сейчас этот фонарь? Вспоминает ли он ту ночь и заблудившегося в ней молодого человека?
Представляете найденную в архиве рукопись: “Рассеянный свет. Записки бывалого фонаря”?
Мол, стоял на посту, жег, как положено, керосин, а вдруг какой-то ненормальный.
Волосы всклокочены, рубашка навыпуск, глаза прямо вываливаются из орбит.
Что-то бормочет себе под нос. Из всего монолога разобрал лишь несколько
Все время поминал какого-то Ивана. Все удивлялся: почему он, такой взрослый и умный, не понимает простых вещей?
Потом юноша направился в корчму. По свидетельству подглядывавшей в окно синички, заказал много водки и мало еды.
8.
Сколько раз Иван вспоминал их размолвку. Наверное, надеялся, что однажды исчезнут самые обидные слова.
Все будет, как было, но без этого неприятного диалога.
Чем больше он думал об этом, тем больше не отделял себя от Коли. По сути, они стали как один человек.
Скажете, только сумасшедшие беседуют с умершими? Ну так любой, переживший утрату, в каком-то смысле безумец.
Бывало, Иван проснется ночью и беседует с братом. Хочет понять, что правильно, а что нет.
Коля, как мы убеждались, человек фундаментальный. Всегда отвечает с отступлениями и примерами.
К утру ситуация окончательно проясняется. Хоть сейчас начинай жизнь заново.
Знал ли Иван еврейскую легенду о диббуке? О том, что дух умершего вселяется в его близких?
Как-то не вяжется это с обязанностями полицейского. Представителю этой профессии следует быть равным себе.
В противном случае выходит квадратура круга. Все же неправильно ходить в форме, а думать ровно наоборот.
Еще возникло желание отправиться в Елизаветград. Тут тоже мундир совсем ни при чем.
Были другие странные поступки. Пусть и менее важные, чем эта поездка, но по-своему удивительные.
Несколько раз Иван замечал, что слишком активно приветствует знакомых евреев.
Если он сам себе изумлялся, то евреи впадали в ступор. Те, кто не знал о Коле, просто отказывались что-либо понимать.
Все эти перемены произошли не сразу. По крайней мере, один раз победил мундир.
После этих страшных событий к Блиновым пришли из еврейской общины с предложением похоронить Колю вместе с другими жертвами.
С другими, значит, на еврейском кладбище. Под мраморной доской с могендовидом и текстами на иврите.
В общем-то, верно. Если он умер вместе с евреями, то и потом им следовало оставаться вместе.
Посоветуйся Иван с Колей, они бы так и решили. Впрочем, как уже сказано, он прислушался к мундиру.
Что, мол, думаете, железные пуговицы? Есть ли у шашки особое мнение, или она заодно со всем арсеналом?
Потом такая мысль: вот он, Иван, захочет навестить брата, а тут какие-то
Все же поход на кладбище – дело интимное. Здесь посторонние совсем ни к чему.
9.
Теперь Иван стал часто заходить в синагогу. Не с целью увещевания евреев по месту их скопления, а просто так.
Встанет у колонны и вслушается в разговоры с Богом, которые на своем языке ведут прихожане.
Речь темная и к тому же как бы укачивающая. Будто за одной волной следует другая.
Такое впечатление, что евреи постоянно сомневаются. Если Бог говорит им что-то, они от него не отстают.
Насколько невероятно это нагромождение звуков, но Ивану все ясно. Особенно с той минуты, когда он услышал имя брата.
Евреи поминают Колю в своих молитвах. Надеются, что его душе будет так же легко на небе, как душам их соплеменников.
В эти минуты Блинову хотелось обратиться к еврейскому Богу. Накинуть черно-желтое покрывало и сказать: это я, Колин брат, Иван.
10.
И сейчас Житомир не близко от Елизаветграда, а в пятом году он был совсем далеко.
Такая поездка требовала нешуточных усилий. Несколько дней и ночей надо трястись в поезде.
Потом ищешь, где остановиться. Эпоха, конечно, не гоголевская, но писателя поминаешь на каждом шагу.
Самое большое впечатление производит гостиница. Казалось, вчера из нее выехал Хлестаков.
Ивана радуют эти препятствия. Все же еще один повод что-то в себе преодолеть.
Представьте шахматную фигуру, которую долго водили по доске, а вдруг она двинулась по своему маршруту.
Кого угодно оттеснит в сторону. Вне зависимости от того, это пешка или король.
Может показаться, что нынешний и прошлый Блиновы не знакомы друг с другом.
Тот был полицейский Иван Блинов, а этот просто Иван Блинов.
Как видно, это и значит стать автором. Вдруг появившуюся внутреннюю свободу помножить на право строить свою судьбу.
Так что штаб-ротмистр Иван Блинов и раввин Владимир Темкин встречались на равных.
Начинающий творец действительности приходил к человеку, который давно в этом качестве преуспел.
11.
Узнав, кто его спрашивает, Темкин подумал о нехорошем. Как и подобает раввину, перевел проблему в философскую плоскость.
Начал с вопроса: есть ли что-то, что их объединяет?
Раввины любят такие квадратуры круга. Ведь чем труднее разгадка, тем очевидней сложность бытия.
На сей раз долго размышлять не пришлось. Ответ был ясен как Божий день.
Людей столь разных занятий связывают только деньги, которые один предлагает другому.