Дом малых теней
Шрифт:
Кэтрин поднялась по лестнице. Испарина, выступившая под тонким платьем, быстро остыла и теперь повергала ее в дрожь. Обе ноги были разбиты в кровь.
Никогда еще она не чувствовала себя настолько больной, больной именно душевно, не физически. Конечно, если ухватить Эдит за цыплячью шею и как следует потрясти, какие-нибудь ответы на свои вопросы она да получит. Старуха не столько пригласила ее на это безумное представление, сколько намеренно подослала сюда. Эдит в нем никак не могла быть замешана — Кэтрин своими глазами видела. Как та вкатилась в полуразрушенный холл. Но кто же тогда управлял марионетками? Мод?
Пожалуйста,
Когда Кэтрин застыла в проходе в гостиную, сотни стеклянных глаз заблестели в окружавшем Эдит тусклом свете. Старуха, чье лицо было укрыто невесомой вуалью, ухмыльнулась. Будто старый экспонат, возвращенный на причитающееся ему место, ее инвалидное кресло встало, как раньше, у камина, и Горацио свернулся у самых подставок под ноги, сделанных из нержавеющей стали.
— Я просто хочу вернуть свою машину, свои вещи… И я уеду, обещаю.
— Уедешь? Куда, дорогая моя? Туда, откуда пришла? Какие глупости. Кому в голову придет возвращаться туда? Уверяю тебя, это та еще задачка — просто даже терпеть то место снова после жизни где-то еще.
Кэтрин решительно шагнула навстречу старухе.
— Вот именно, у меня есть своя жизнь…
— Своя жизнь? Ох, как интересно!
— Семья…
— Не твоя настоящая семья, дорогуша.
Кэтрин занесла руку… и остановилась. Ее мысли вконец перепутались. Она угодила в самую настоящую сеть интриг, в какой-то жестокий, бессмысленный заговор. Или она спит и это все — дурной сон, в котором ловушки снова и сновна поджидают ее на каждом шагу?
— Что вы знаете обо мне?
Эдит улыбнулась. Ее голос стал помягче — таким тоном обычно разговаривают со сбитыми с толку детьми.
— Тебя отдали, дорогая моя. Потом снова забрали. Очень щедрый жест. Но ты не смогла уйти далеко, потому что была рождена в Магбар-Вуд. Последнее дитя, выросшее, без преувеличений, в тени гробницы Первого из Мучеников. Потому-то ты нигде не могла найти себе место| — разве я не права? Ни у кого из наших людей не получается. На многое, конечно, тут рассчитывать нечего, зато остаются те, для кого ты всегда была особенной. И с тех пор как волшебство, благодаря стараниям моего дяди, возвратилось в наш укромный уголок, открылись некие возможности, изначально доступные немногим. От некоторых шансов отказываться глупо — ты согласная со мной, милая? Твоя маленькая подружка Алиса познала много чудес с той поры, как присоединилась к нам.
Кэтрин опустилась на колени. Ей хотелось быть как можно ближе к полу — чтобы падать было не так высоко. Она смертельно устала, ее дыхание стало сбивчивым и хриплым, ноги дрожали. Как только она соберется с силами, она сможет убраться отсюда — не важно, с Майком ли, без него. Сквозь садовую калитку — и прочь, через поля. Когда-нибудь она непременно выбредет на дорогу, а там поймает попутку. За рулем будет какой-нибудь обычный-преобычный человек — кто-то из мира, который ей знаком и понятен. Она вдруг поняла, что уже довольно долго разглядывает подол длинного, старомодного платья Эдит.
— Попробуй понять, милая. Все, что хотел мой дядя — пробудить нас. Открыть нам глаза на те чудеса, что ждут впереди жизни. После жизни. Мы все стали частью того, что избрало нас в качестве наблюдателей. Нашему взору доступны явления, что
— Прошу вас, я не хочу об этом слышать. Вы спятили! Ваш дядя был безумцем…
— Да, возможно, в конце концов он сбился с пути. Его нервы сдали, милая. Он был старым и уставшим. Но не забывай — когда-то он был служителем Бога. И нет в том ничего непредвиденного, что его старая вера вернулась к нему, когда было уже слишком поздно. Ты должна понять — мы все это со временем поняли — то, что было пробуждено ото сна в этих холмах и приглашено в святилище, не так-то просто погрузить в сон снова. Слишком поздно.
— Я вас совершенно не понимаю, Эдит! Моя машина… Мой друг Майк…
Взгляд Эдит устремлялся куда-то вдаль.
— Когда дядюшка наложил на себя руки, его связь со всем этим лишь усилилась. Можно сказать, его смерть окончательно утвердила наш союз. Он был первым спасенным. Потом спаслась моя мать. Я даже не помню, когда это произошло. И вот приходит мой черед.— Эдит растянула в улыбке пожелтевшие губы.— И мы потратили много сил на то, чтобы пригласить и тебя. Но теперь мы устали. Теперь задержка на этом свете, пусть даже кратковременная, сулит нам одни страдания.
— Прошу вас… Что тут произошло?
— Многим ли маленьким девочкам достался подобный дар? Имей это в виду…
Кэтрин вцепилась в ободки инвалидного кресла, будто близость к старухе могла придать вес ее словам:
— Дар? Я тут страдаю, Эдит. Пожалуйста. Помогите мне.
— Ты не страдала бы, хвати у тебя ума уйти вместе с Алисой. Но ты не была готова. Ты все еще хотела найти себе место где-то еще, за пределами города, в мире, который презирал и отвергал тебя. Всего этого можно было бы избежать, не будь ты такой упрямой! Они всегда готовы принять в свои объятия убогих и позабытых. Конечно, все это будет казаться тебе странным поначачалу. Все мы через это прошли. Юным душам проще принять все как есть.
Кэтрин плакала, и за завесой слез фигура Эдит расплывалась, сливалась с темной каминной полкой и самим камином. Колеса инвалидного кресла поскрипывали. Что-то щелкнуло прямо у нее над макушкой. Ей мигом пришли на ум вязальные спицы, зажатые в маленьких пальчиках, фарфорово-холодных, ныряющих в копну ее спутанных волос и касающихся кожи головы.
— Я хочу уйти. Где Майк?
— Тихо.— Голос Эдит упал до шепота.— Однажды я попыталась уйти. Когда мне было двенадцать лет, я сбежала. Но далеко убежать не вышло. Как и у моего бедного отца — как все-таки жаль, что у меня никогда не было шанса узнать его. Когда мать догнала меня, она заметила, что я пошла по его стопам — к лугу, у которого никогда не сыщешь конца. А потом она на целый день заперла меня в одной комнате с Клушей Гризель, и больше я не сбегала, уж поверь мне.
Кэтрин подняла на старуху глаза. Уголки ее глаз щипало от слез. Кое-как она встала на ноги, стараясь проглотить сухостой, забивший горло и лишивший ее дара речи.
— Что вы… Что вы хотите сделать со мной?
— Хватит моих старческих сказок. Твой джентльмен, твой избранник — он ждет тебя.
— Майк?
— Он явился с той девушкой, что была слишком самоуверенной. Когда-то и Мод была такой же. В отличие от твоего друга, я бы сказала, Мод легко отделалась, но не думаю, что она сама согласится с подобным суждением.— Эдит хихикнула.