Дом мой или шанс №2. Книга 1

Белоткач Александр Семенович

Окончив свой рассказ, Олег, просто подмигнул мне, и помедлив спросил:

– Ты думаеш спустя все эти годы я забыл ее?

На что я, только промолчал, подумав; что прав был класик; нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромэо и Джульетте. Что же делают с нами, эти негодные девчонки. И тут же поправился; Нет, Катька все-таки хорошая. Это я балда, чего я нашел в Юльке? Ну красивая, но ведь и Катя тоже вполне симпатичная. Особенно сейчас, со своей новой прической.

И вот опять, Олег помог мне пережить очередной, резкий поворот судьбы. И я за это ему был очень благодарен. Однако еще долго, после той злополучной встречи в парке, я приходил в себя. В последствии, я узнал, что они давно уже общаются. И оказалось, что у них все серьезно. И ничего странного в этом нет, поскольку Борька, был наверное самым солидным, и достойным внимания парнем, в школе. Да и родители у него, были очень богатые. Где они работали,

я не знал, но вот Борька, который был старше меня года на два, всегда ходил, в отличном, сером, с искрой костюме, а так же в дорогущих, лаковых штиблетах. в купе с всегда прилизанной челкой, и приятным, даже где-то длагородным лицом, он был просто неотразим, и производил на наших девчонок, решительно чарующее воздействие. Так что неудивительно, что и моя, нет, теперь уже, не моя Юлька, влюбилась в него поуши. А я простофиля, и непонял ничего! Ну да ладно. Решил я. Нет, так нет. И не стоит изводить себя, и близких. Чего стоят лиш одни мамины нервы. Короче говоря, хоть и со скрипом , но постепенно жизнь стала налаживаться. А через год, я совсем избавился от своих непонятных чувств к Юльке. Меня уже не умиляли ее прелести. И даже когда она, порой шептала мне в ушко, на уроке истории; что Хомяк, наш учитель, обязательно вызовет ее сейчас, а она не готова, или еще чего то подобное, мое сердце уже незамирало от удовольствия, и меня уже небросало в жар, от случайного прикосновения ее губ. В общем, сам незнаю как, но постепенно, я даже стал чувствовать к Юльке, некую антипатию. Мне стало казаться, что она, намеренно заигрывает со мною, дабы пощекотать нервишки. Но как оказалось впоследствии, я был глубоко неправ.

А пока все шло своим чередом. Тренировки, занятия в музыкалке, парни и девчонки из компании Олега, кстати, очень нормальные, хорошие-такие ребята. Мы нераз выезжали с ними загород. У кого-то из них, была там шикарная дача. где мы-бывало оставались на три-четыре дня. С выездами в лес, на природу. С шашлыками, костром, с палатками, неизменной гитарой, и веселыми песнями у костра. И вот, как-то однажды, приглашая меня к себе на праздник, мой, теперь уже лучший друг, объявил, что хотел бы неприменно видеть меня с Катей. С которой я познакомил его совсем недавно, и о которой он очень положительно отозвался : - Хорошая девчонка! Сразу видно, настоящая!

Катьку долго нехотелит отпускать родители, особенно, Алла Петровна,мама Кати, да и отец ее, Здоровенный-такой, капитан дальнего плавания, назвавшийся дядей Витей при знакомстве, тоже видно, негорел желанием, отпускать единственную дочь, с хоть и нормальным вроде, по мнению многих, соседским пацаном, непонятно куда загород. Но пообещав до темноты вернуться, и быть паиньками, мы наконец уговорили-таки их.

тот день мне хорошо запомнился. Мы долго ехали на желтом пазике, куда-то по ужасно трясской грунтовке, потом, так же долго, петляли по лесным просекам, и наконец остановились, на огромной поляне, где росли великолепные, луговые ромашки, васильки и еще какие-то невиданнные мною ранее цветы. Выгрузившись, гомонящей толпой, из автобуса, мы тут же разбрелись по лесу. Сработал инстинкт горожанина, вечно зажатого в своих бетонных коробках, и неожиданно оказавшегося на практически необитаемой территории. Каждый норовил найти уголок, где еще неступала нога человека. Каждый хотел отыскать здесь свой кусочек рая. И надо сказать, что красота тут, была неимоверная. А воздух, после наших заводских дымов, казалось пьянит как хорошая кружка пива. Решив неотставать от прочих, мы с Катей, тоже ломанулись напрямик, через чащу, в поисках видно, чего-то неведомого. И непройдя и ста шагов, наткнулись на еще одну полянку, совсем маленькую, но столь же красивую и живописную. Я долго нераздумывая, нарвал охапку цветов, и тут же подарил довольно, объемистый букет, опешившей от неожиданности Катьке.

К тому времени, надо сказать, я уже несомневался в том, что Катька мне нравиться, непросто как друг, а как девчонка. И что чем дальше я узнавал ее, тем больше она нравилась мне. Современем, я понял, что этот милый человечек, стал для меня, понастоящему дорог. Но все же, до этого дня, я никогда незаводил разговора о нас, и о наших отношениях. Как мне показалось, Катька уже давно смирилась с ролью моей боевой подруги, и видно недумала, что я все это время, просто нерешался сказать ей, о самом главном. Поэтому, когда я подойдя с букетом, смущаясь и краснея, остановился, Катька, в своей любимой манере, спросила меня:

– Что! кого-то уже присмотрел в автобусе? И улыбнувшись, поправила волосы, которые за лето, отросли у нее чуть не до пояса, и которые она очень редко заплетала в косу. Она глядела на меня открыто и по доброму, улыбаясь, и когда я вручил ей цветы, со словами:

– Катя! Я тебя люблю!

На ее лице, вмиг, промелькнула целая гамма чувств. Было видно, что она никак не ожидала такого поворота,

но все же, быстро справившись с растерянностью, при этом, сильно покраснев, осторожно, словно неверя в происходящее, Катька, взяла у меня с рук увесистый букет, и прошептала едва слышно:

– Я тоже! После чего, я второй раз в жизни, неловко поцеловал ее, но теперь уже в губы.

Мне казалось, что в тот момент, на небесах заиграла музыка, и застывший в удивлении лес, ставший невольным свидетелем, рождения нового счастья, тоже радуется и ликует, глядя на нас с Катькой, еще долго целующихся по среди чудесной поляны, в окружении вековых сосен, белоснежных берез, и огромных листвениц.

Когда мы наконец, вышли к главной стоянке, мою Катьку было трудно узнать. Из простой, на первый взгляд, обычной девчонки, она превратилась в настоящую красавицу. С горящими глазами, широкой, белозубой улыбкой, и легкой походкой лесной феи. Незря говорят: Женщина прекрасна когда ее любят. И это стало в Катином случае, настолько очевидно, что увидевший нас, выходящими из леса олег, многозначительно переглянувшись с Ольгой, лиш незаметно кивнул мне: Понимаю! Давно пора!

В тот день, я сам не ожидая от себя, взял музыкальное сопровождение этого праздника, в свои руки, и выдавал такое, что большенство из ребят, словно приклееные сидели у костра, слушая мой концерт. Я нераз ловил на себе всепонимающий взгляд Олега, и видел, что некоторые, довольно симпатичные девчонки, из новеньких, очень откровенно строят мне глазки. Но сегодня у меня, был особенный день, и все свои песни, из репертуара модного тогда; Цоя, Аквариума, Браво, Машины, и еще многих других, я посвещал лиш Катьке. Которая весь тот день, невыпускала из рук, подаренный мной букет, и которая, удивленно глядела на меня, большими,серыми глазами, где зависимо от песни, плескались, то радость и счастье, то грусть и печаль. Я знал, что она любит меня понастоящему, и я так же сильно любил ее. А когда наконец, именинник Олег, отобрал у меня гитару, со словами: - Ал, мне скоро ничего неостанется! Ты уже почти все спел! Я взяв свою порцию, чуть подостывшего шашлыка, заботливо отложенного для меня Катькой, под заинтересованные взгляды некоторых девчонок, присел рядом с ней.

Мы еще раз, перед самим отъездом, заглянули на ту маленькую полянку, где Катька, крепко взяв меня за руку, сказала:

– Саша! Я незнала что ты так здорово поеш! Мне очень понравилось! Да и ни мне одной! Я видела, как на тебя смотрели эти девчонки!

Но я нежно обняв ее, произнес:

– Милая моя! Мне нужна только ты! Я очень хочу что бы мы всегда с тобой были вместе!

С того дня, в наших с Катькой отношениях, наступила золотая пора. Мы часто проводили время вдвоем. И хотя нам какое-то время еще, было нужно ждать до совершеннолетия, мы несомневались, что будем вместе всегда, и что никакая сила несможет нас разлучить. Мы часто бывали в кино, сидели в кафешках, гуляли в нашем парке. А когда Катькиных родителей небыло дома, до утра засиживались перед телевизором, просматривая очередной азиатский боевичек, или какой-нибудь западный ужастик. Нужно сказать, что ни о чем Таком, мы с ней и недумали. В те дни, пропаганда свободного секса, еще незапачкала умы подростков. так что самое большее, что мы могли позволить себе; это держаться за руки, да еще неумело целоваться, где-нибудь в парке, в темном закутке. Мы были счастливы, если так можно сказать о двух подростках, ничего толком несмыслящих в отношениях, но словно прожив уже долгую, совместную жизнь, легко, с полуслова, понимающих друг друга.

Катя была очень неглупой девчонкой, и поскольку она училась в нашей школе, я отлично был осведомлен об ее успехах на образовательном поприще. Да и в обычном, бытовом смысле, она могла дать фору большенству девушек, из старшего круга. К примеру Ольга, сестра Олега, как-то на одной из посиделок сказала мне, так, между прочим, что мол; Катя человек особенный, и я мол, должен присмотреться к ней. По ее словам, среди ее знакомых,она невстречала такую умную, и хорошую девушку! И что она, может стать настоящим, верным спутником в жизни. Мне тогда едва исполнилось шестнадцать, и о женитьбе думать было еще рановато, однако, слова Олежкиной сестры, затронули меня.

К тому времени, Ольга уже успела выскочить замуж, за довольно хорошего, как мне казалось, очень доброго парня по имени Генадий. Гена был студентом, и после свадьбы, на которой я кстати, тоже побывал, они жили у олиных родителей. И как я понял из слов Олега, новоиспеченный муж сестры, был душкой. Высокий, темноволосый, чуть сутулящийся, Гена, действительно, производил впечатление ботаника, или как его там, энтомолога, из Жуль Верновского Пятнадцатилетнего Капитана. Но этот малый, был вовсе не так уж прост. Он отлично разбирался в восточных философских школах, и довольно неплохо, как оказалось, владел самбо. Я правда неразу невидел его вделе, однако, Олег рассказывал, что он довольно серьезный противник.