Дом мой или шанс №2. Книга 1

Белоткач Александр Семенович

Этот вечер, надолго запомнился мне. Вначале, Олег познакомил меня со своими родителями; высокой, сероглазой шатенкой, в красивом, вечернем платье, придставившейся Натальей Сергеевной, и с крепким, совсем непохожим на дирижора, седовласым дядькой, с карими, выразительными, слегка восточными глазами, и чистым, холеным лицом, благородного князя, или графа, которого звали Артем Игоревич. Они долго распрашивали меня, восхищенно расматривая мой инструмент, откуда, он у меня, и кто его зделал. Затем, попросив что-нибудь наиграть, здержанно похвалили.

Вспомнив предыдущий разговор олега с сестрой, я понял выразительный взгляд, Артема Игоревича, брошенный на Олега, после того, как я вновь,

без сучка и задоринки, на твердую пятерку, проиграл свои любимые произведения.

Затем, мы долго ужинали, в роскошной столовой, А когда я, стал прощаться, поняв, что еще чуть-чуть, и мои, еще неложившиеся спать, уверен, родители, которым кстати, завтра, а точнее, уже сегодня, сутра, наработу, непримут мою уважительную причину, а попросту всыплют попятое число, Наталья Сергеевна, мать Олега, и замечательная женщина, предложила мне остаться.
– Александр, оставайтесь у нас! Олег постелит вам в гостинной! Сейчас на улицах и днем-то небезопасно, а ночью и подавно!

Однако, я вежливо отказавшись, и поблагодарив их за приятный вечер, незря мать учила сына хорошим манерам, так же вежливо, распрощавшись, с погрустневшей от чего-то Ольгой, отправился домой.

Когда мы с Олегом, спустившись на лифте, вышли под ночное, усыпанное, яркими звездами небо, на сердце у меня, стало как-то неспокойно. Поэтому, обернувшись, я как мог сухо, нетерпящим возражения тоном произнес: - Послушай, Олег! Я конечно благодарен тебе, и все такое, только знаешь, провожать меня ненужно! Тут близко совсем, я и сам дойду! Спасибо еще раз, за все!

И не ожидая ответа, повернувшись, пошагал втемноту.

Я прекрасно помнил, что за Хомо-бандитус , водились в нашем дворе. И что одному, у меня больше шансов, проскочить незамеченным, чем с этим, безусловно хорошим парнем, который, с одним-двумя может бы и справился, но с той толпой, что как всегда тусила вблизи нашего дома, ему врядли совладать. Да и новенький, здоровый, крепкий на вид Олег, будет лишь дополнительным стимулом для их больной фантазии. Что взять с этого малого, инженерского сынка, били его уже нераз, и хотя он-было и давал здачи, кому-то из них, однако, надоело. А вот с кем-то новеньким, забредшим случайно, или по делу, в этот рассадник зла, они здорово повеселятся. Так размышляя, я незаметил, как оказался у нашей, ближайшей остановки, и еще отсюда, услышал громкую музыку, и пьяные выкрики, доносившиеся содвора. Время было уже третий час ночи, но этим разгильдяям, казалось абсолютно до фонаря, что вокруг спят люди, и что весь этот шум и гам, который они здесь устроили, в любой из трех пятиэтажек нашего двора, стоящих буквой П, слышался так, буд-то все происходит, не за окном, на улице, а в комнате.

Я нераз-бывало , пытался заснуть под этот тарарам, происходящий-казалось у меня, прямо на кровати, накрывая голову подушкой, и затыкая уши ватой, но вопреки всем стараниям, до утра несомкнув глаз, очень сильно порой мучался на следующий день.

И вот сейчас, приближаясь к родной, и знакомой, вплоть до каждого бардюра, каждой выбоины на асфальте, дворовой площадке, с недавних пор, облюбованной всякой шушерой, я незаметно для себя, помимо воли, замедляя шаги, оказавшись втени расположенного близ нашего дома, книжного магазина,, замер, размышляя о том, как быть дальше. Если бы не папина гитара. Возможно мне бы и удалось пройти, мимо этой гоп-компании, но сейчас, при виде запоздалого путника, да еще и с таким чудо-инструментом, на котором, так было бы здорово залобать какую-нибудь Мурку, у меня, практически небыло никаких шансов.

Неожиданно, состороны улицы, послышались чьи-то шаги, а когда я, с опозданием повернулся было туда, прямо над ухом, раздался

знакомый, обдавший винным перегаром, и табачным духом голос.
– Оба! А кто это у нас тут шпионит! Да это никак наш Алекс! Обрадовался мой однокашник, и закляты друг Лешка Каналья. А состороны входа водвор, к нам уже подходили его постоянные подельнички. Я узнал их почти всех, за исключением пары лбов, которых у нас раньше не встречал. Именно один из этих качков, неожиданно, походя, лениво-так, ткнул кулаком меня в нос, от чего я, ослепленный вспышкой синих искр, в глазах, едва не выронив свою ношу, заливая кровью, новенькую еще рубашку, отлетел к шершавой, бетонной стене, здорово приложившись затылком.

– Ух ты! А чего это у него за баян?! Гля! Самбист! Ты вроде лобаеш! Не сгодится? И здоровый-такой бугай, в светлой футболке, с бритым черепом, и отвратным запахом недельного перегара, смешанного еще с какой-то дрянью, склонился надо мной, протягивая свои немытые лапы, к несчастной гитаре, попавшей благодаря мне сегодня, в очередную передрягу.

В тот момент, мне казалось, что жизнь моя окончена. И давно точивший на меня свои кривые зубы, Рыжий Лешка-таки наконец поквитается все же, с этим инженерским сынком.

Нет, страшно почему-то не было. Было жалко маму, и как ни странно Катьку, которая, современи переезда в наш дом, стала мне почти другом. Я чувствовал, своим не вполне взрослым и еще мало понимающим сердцем, что тут есть что-то большее, однако, это сердце, полностью принадлежало моей Юльке, так что я, делал вид буд-то ничего незамечаю, и старался просто дружить с ней. Я знал так же, из дворовых слухов, что передавались как обычно, по сарафанному радио, о том, что Рыжий Леха втрескался в нее поуши, и нераз подкатывал с предложениями, прогуляться вечерком. На что получал неизменный отказ, и видя Катькино ко мне внимание, еще больше желая встретиться со мной в темном переулочке, сопровождаемый своей подхалимной шпаной. И вот, эти его мечты,вопреки моим стараниям, меньше шляться поночам, и поменьше нарываться, дабы неогорчать маму очередным фингалом, или порваннми брюками, збылись.

Но тут я увидел, что за спиной, у склонившегося на до мной жлоба, происходит нечто странное. только что радостно гомонившая шпана, видно ожидавшая класно поразвлечся, начала разлетаться во все стороны. буд-то подброшенные шаром кегли, который С глухими ударами, отправлял их в очередной, короткий полет. Мне показалось, словно какая-то черная тень, вихрем перемещается там , между застывшими внедоумении, горе бандюками, что неожиданно из самоуверенных гопников, превратились в жалких, слепых щенят, ничего непонимающих, и отлетающих на асфальт, от страшных, зубодробительных ударов. И вот, эта тень, завершив свой убойный танец, после которого неосталось ни одного стоящего на ногах, остановившись за спиной, еще ничего неуспевшего понять качка, похлопала его по плечу.
– Тук-тук! Есть кто дома! Раздался насмешливый голос, моего недавнего спасителя.

Нет, я конечно видел всякое, и многие из наших дворовых ребят, могли если нужно было, дать кому следует в ухо, и получалось у некоторых это, довольно складно, однако, в сравнении с тем, что происходило сейчас, даже некоторые киношные герои, казались неуклюжими клоунами.

Понявший наконец, что вокруг происходит нечто неправильное, бугай,в белой футболке, с неожиданной прытью, развернувшись ударил коленом, стоящего у него за спиной Олега, но того уже там неоказалось. А затем страшный, сдвоенный удар, выскочившего откуда-то из тени, стремительного как молния Олега, свалил этого быка с ног. Я отчетливо услышал хруст ломаемого носа, а затем, он медленно, словно раздумывая, как такое-могло произойти , упал на спину, раскинув беспомощно руки.