Дом на берегу океана
Шрифт:
Вскоре на пляже развернулось строительство буксира. Туда были притащены четыре пальмовых ствола и связаны попарно. Под каждую пару я для увеличения плавучести укрепил по семь круглых двадцатипятилитровых бутылей из-под воды, коих на острове накопилось уже немало. Затем сварил раму из стального уголка, присобачил к ней пары бревен, и получился хоть и уродливый, но все же нормально держащийся на воде плот-катамаран. На раму я взгромоздил китайский четырехсильный движок для генераторов или мотоблоков, недавно купленный на распродаже за пять тысяч, и через редуктор один к двум присоединил к нему белый винт от «Нептуна». Все это заняло четыре дня, и еще день я плавал
Затем начались подготовительные работы по организации верфи, которую я решил устраивать не на пляже, а повыше, у края откоса. Все-таки только при мне пару раз волны расходились настолько, что перехлестывали весь пляж и разбивались о корни кустов, растущих пониже. Поэтому было выбрано место с не очень высоким и довольно пологим откосом, и аборигены приступили к выкорчевыванию кустов. Потом им были вручены ломы с лопатами, и началось выравнивание спуска на пляж. Моего участия тут почти не требовалось, и две недели, кои потребовались островитянам на земляные работы, я посвятил халтуре, за которую мне было обещано семьдесят пять тысяч. Требовалось создать довольно мощный разрядник на четыре киловольта. В принципе-то задача довольно тривиальная, но тут имелись два условия, из-за которых заказчик долго не мог найти исполнителя, пока ему не дали мой телефон. Разрядник должен был питаться от линии длиной три километра, причем сечение проводов было всего полтора квадрата, а температура в довольно тесном отсеке, куда его предстояло засунуть, составляла сто тридцать градусов. Нет, некоторые институты брались за эту задачу, но просили такие деньги, что бедному заказчику проще было сразу повеситься. Ну, а я, прикинув свой опыт в работе с высоковольтной аппаратурой и отдельно с элементами Пельтье, взялся. Главной задачей было сделать нормально работающий компактный преобразователь от тех самых четырех киловольт, и за две недели мне удалось запустить его в виде настольного макета.
Ну а когда место под верфь было готово, началась беготня. Управление «Богатырем» освоили две пожилые тетки, которые и до моего появления были на острове главными морячками, иногда удаляясь от берега на связке из трех бревен чуть ли не на триста метров, где можно было пытаться поймать более или менее крупную рыбу. Теперь они получили почти такое же судно, только побольше и с мотором. Они плыли к выбранному месту, куда я с несколькими помощниками добирался по берегу. Дальше ваш покорный слуга брал в руки бензопилу и начинал изображать из себя канадского лесоруба, а островитяне обтесывали сучки со стволов, а затем сталкивали их в воду. Тетки вязали бревна в плот и, когда их набиралось достаточно, брали курс на пляж. Я, соответственно, отдав бензопилу специально выделенному носильщику, пешком шел туда же.
До прибытия буксира с плотом мы успевали подкрепиться, а потом начиналась работа по подъему бревен на верфь, для чего мне пришлось приспособить электрическую лебедку.
Заготовка продолжалась четыре дня, и настала очередь работы на пилораме. Марик к этому времени уже освоил затаскивание бревен на рельсы, что у него получалось куда лучше стрельбы из лука, а еще двое толкали тележку с бензопилой. Я же наблюдал за процессом, по ходу дела мастеря себе кушетку.
До сих
Ханя уже успела спросить, чем это таким интересным я занимаюсь, и услышала ответ, что скоро на острове появится зверь.
Аборигены никогда не видели четвероногих: на Хендерсоне не водилось даже ящериц. Правда, их далекие предки на Мангареве имели дело с какими-то зверьками, но до нынешних островитян это дошло только в виде смутных легенд. Поэтому Ханя была очень заинтригована – на что похож этот самый зверь, очень ли он страшный, что он умеет делать и зачем, вообще говоря, нужен? Способен ли он охотиться?
Я объяснил, что охотиться он, разумеется, может, но его главное предназначение вовсе не в этом. Зверь, именуемый «кошка», приносит в дом счастье – вот для чего он нужен.
Ханя задумалась, а потом неуверенно спросила:
– Он принесет счастье только в твой дом или на весь остров?
– А это уже будет зависеть от вашего поведения, – хмыкнул я.
После чего девочка убежала – наверное, поделиться с соплеменниками сногсшибательной новостью.
Глава 8
Разведясь с супругой, я жил совсем один только год, а потом приобрел кошку. Получилось это как-то случайно – мать монтажника из нашей лаборатории занималась разведением упомянутых животных, и вот когда я при нем невзначай обмолвился, что подумываю о котенке, он клещом вцепился в меня и не отстал, пока не добился своего.
Парень долго расписывал мне преимущества мейнкунов. Мол, это самая крупная порода, кошки умные, чистоплотные и очень привязываются к хозяину. Недаром хороший котенок стоит тридцать тысяч!
Услышав эту цифру, я чуть не послал его без всякой подсказки от жабы, но лаборант быстро сориентировался и уточнил, что за предлагаемого котенка его мать просит всего семь тысяч. В общем, я дал себя уговорить, и вскоре мы условились, что за пять штук вместе с доставкой на дом и контейнером, в коем она будет произведена, я стану владельцем элитной кошки со всеми документами.
Документы действительно были, причем даже с фотографией, и кошка тоже была, как и обещалось, с кисточками на ушах. А вот дальше…
Первое подозрение у меня возникло, когда парень, вручив мне пластиковую клетку с кошкой и получив деньги, тут же сбежал, даже не вытащив ее наружу. Я попытался сам извлечь животное, но не преуспел. Кошка забилась в самый угол контейнера и, сжавшись там в комок, смотрела на меня полными ужаса глазами, а когда я протянул было руку, с ней случилась натуральная истерика. Пожав плечами, я сунул контейнер под кровать, решив, что со временем кошка успокоится и сама выйдет оттуда.
Это случилось только на четвертые сутки, когда ночью, думая, что я сплю, оголодавшее животное вылезло к кормушке. И опрометью бросилось под кровать, стоило мне пошевелиться.
Только через пару месяцев кошка перестала меня шугаться. А еще через месяц ее поведение резко изменилось. Я уже понял, что она боится всего на свете, но тут вдруг животное почему-то решило, что я и есть тот самый, кто защитит ее от всех превратностей и невзгод. Киса ходила за мной хвостом, стараясь не отставать больше, чем на полтора метра. Когда я уходил на работу, она провожала меня до двери, причем с такой мордой, что мне было совестно бросать в одиночестве столь беззащитное существо.