Дом на цилиндрах
Шрифт:
— Что, жарковато? — Лена пожала плечами, словно извиняясь.
— Да уж, не холодильник.
— А что у тебя на шее сбоку? Сажа?
— Наверное. Вот сейчас попаду домой и сразу под душ!
— Давай я придержу дверь, чтобы ты мог спокойно её вынести!
— Не надо!
— Да мне не сложно… — Лена поглубже закуталась в халат и чему-то усмехнулась.
— Не в этом дело, просто я не собираюсь её никуда нести.
— Но ты же говорил, что…
— Вот именно. Не хотелось бы устраивать большое шоу для всех. Моя скромность позволяет обойтись лишь маленьким представлением, поэтому я сейчас просто аккуратно
— Но это же опасно!
— Не думаю, главное, не смотреть вниз… — улыбнулся я. — А потом попрошу тебя аккуратно подать мне лестницу со своего балкона. Благо, веса здесь всего ничего!
— Даже и не знаю, разрешать ли тебе этим заниматься! — выдохнула Лена и задумчиво потёрла подбородок.
— Тогда, может быть, слазишь сама?
— Нет, уж лучше ты. А мне предоставь роль звонящей в скорую помощь!
— Значит, так и договоримся.
Я аккуратно открыл боковую створку застекления балкона и начал двигать лестницу вперёд, сначала перемещая первое небольшое «колено», а потом и среднее. Лестница позвякивала, дрожала и выгибалась, явно не производя впечатления устойчивой конструкции, хотя вроде бы была практически новой. Наконец её конец громко ударился о деревянный парапет моего балкона, и я мысленно похвалил себя, что так и не собрался его остеклить. В этом случае я не увидел бы открытого окна и, соответственно, уже, видимо, распрощался бы с новой входной дверью.
— Всё-таки полезешь? — с придыханием, сжав на груди руки, спросила Лена.
— Да вот ещё раздумываю… Может, оставить всё так да уйти! — подмигнул ей я, хотя, понятно, мне было не до веселья.
— Что же, удачи. Надеюсь, всё пройдёт успешно!
Я вздохнул и аккуратно забрался на лестницу. Её противоположный край резко приподнялся вверх и, если бы не покосившаяся тумба на балконе соседей, я точно весьма болезненно упал бы. А так всё, к счастью, обошлось, и, успокоив сердцебиение, я медленно, на коленях, двинулся вперёд.
— А я думала, ты просто быстро пробежишься… — разочаровано засмеявшись, комментировала Лена. — Хочешь, возьму фотоаппарат и щёлкну тебя на память?
— Нет уж, спасибо. Я и так чувствую себя настоящей звездой! — закряхтел я, видя, что некоторые идущие внизу люди начали заинтересованно поднимать головы и зачем-то махать руками.
Солнце палило нещадно, и пот мгновенно начал заливать глаза, болезненно покалывая и неприятно перекатываясь по телу. Кроме того, я ничего не мог с собой поделать, но начал мелко дрожать. Вниз я решил не смотреть сразу, вверх — тоже, а вот взгляд вдаль успокаивал и даже создавал умиротворяющую иллюзию, что я забрался совсем невысоко. Теперь главное, быстро не переводить взгляд — от этого обязательно закружится голова.
— Ты как там? Не сбавляй темп! — голос Лены раздался настолько близко, что становилось понятно: далеко я не ушёл.
— Порядок! — отозвался я и почувствовал, что сейчас вполне может стошнить.
Страх высоты — в этом было что-то неприличное, липкое и безысходное. Конечно, как и все ребята, я когда-то карабкался на деревья и прыгал с крыш, но не потому, что этого хотел, а скорее, чтобы быть как все и не выдать свою слабость. Или даже немного не так: опасения, что кто-то может только подумать, что я боюсь высоты, заставляло залезать выше, чем
Почему я вообще сейчас полез таким способом, если быть до конца честным с самим собой? Наверное, взрослость давала иллюзию, что какие-то там детские страхи надо мной теперь не властны. Да, самоуверенность и слово «надо». Всё, что было когда-то, кажется уступающим под напором опыта, возраста, знаний и расширившегося со временем мировоззрения. Однако здесь забывается, что все основные инстинкты, главный из которых страх, остались неизменными. Что же, хотелось очень надеяться, что мне не придётся расплачиваться за свою самоуверенную глупость как минимум сильными ушибами при падении. Вдруг лестница затряслась и стала приподниматься. Неужели разъезжается в сторону? Но почему?
— Лена, помоги, пожалуйста! — хрипло вскрикнул я, но движения лестницы стали резче: она словно пыталась сбросить меня вниз, туда, где в спутанных кустах и пригорках выгоревшей травы зловеще торчали ощетинившиеся щепками пни.
— Помогите! — инстинктивно крикнул я и улёгся на лестницу плашмя, намертво обхватив её руками и ногами.
Вроде стало легче, и резкие толчки напоминали теперь всего лишь дёрганое путешествие в вагоне пригородной электрички с не очень опытным или равнодушным машинистом. Теперь я мог аккуратно обернуться назад и с удивлением увидел, что Лена стоит в застеклённом балконном проёме и всеми силами пытается сбросить свой конец лестницы вниз.
— Эй, что вы там делаете? Аккуратнее! — завопил снизу хрипловатый от пива голос, судя по всему, принадлежащий какому-то молодому человеку, случайно ставшему свидетелем этой сцены.
— Лена! Прекрати сейчас же! Я буду стрелять, и это не шутка! — прохрипел я и с величайшей осторожностью, отпустив правую руку, вытащил из-за пазухи револьвер.
Он чуть было не выскользнул из моих потных дрожащих рук, но я вовремя успел прижать оружие к лестнице и, обхватив пальцами, развернул дулом к соседскому балкону.
— Отойди, быстро!
Лена застыла в застеклённом проёме и с непонятным выражением лица смотрела куда-то сквозь меня. Потом кивнула, ловко спрыгнула на пол и, положив локти на парапет, спокойно опустила на них боком голову, словно заснув.
— Так и сиди, не двигайся! Я каждую секунду буду смотреть! — крикнул я и, учащённо дыша, пополз вперёд, постоянно вертя головой и проверяя, не надумала ли ещё чего-нибудь эдакого выкинуть соседка.
Между тем мой балкон неотвратимо приближался: вот уже вспотевшие дрожащие пальцы уцепились за деревянный парапет, осторожно подтянули меня всего и — блаженство! — я оказался на покоробившейся плитке пола. Даже через свои летние туфли я чувствовал жар, исходящий от плиток, но это казалось прямо-таки смешным пустяком по сравнению с тем, что мне пришлось пережить.