Дом на горе
Шрифт:
– Насколько я знаю, - лицо Питера посуровело, - люди в большинстве своем стараются не ввязываться в подобные истории. Сколько раз вы слышали о том, что кого-то избили на улице в присутствии сотен свидетелей, но никто даже не позвонил в полицию. А стоит вмешаться, так какой-нибудь одурманенный наркотиками идиот, не задумываясь, застрелит вас.
– Майк предупредил, что этот тип вооружен.
– А зачем мы едем к вашему художнику?
– Тьюзди - удивительный человек. Если он не рисует жену, то ходит по лесам. Специалист по диким орхидеям. Люди приезжают черт знает откуда, чтобы проконсультироваться
Питер покачал головой.
– Кого Тьюзди не любит, так это нарушителей границ его поместья. Ему принадлежат с полтысячи акров вокруг "Причуды". А треск обломившегося сучка он слышит за полмили, - Саутворт хохотнул.
– Пару лет назад сюда приехал охотник из Нью-Йорка. Он не знал ни о Тьюзди, ни о поместье. И внезапно раздается выстрел, сбивающий шляпу с его головы, а из-за куста вылезает Тьюзди и приказывает охотнику катиться куда подальше. Тот, естественно, разъярился. Вернулся в Барчестер и пожаловался мне на Тьюзди. Заявил, что тот хотел его убить. Пришлось мне поехать с ним в "Причуду". Тьюзди мы нашли во дворе, он возился с растущими в горшках растениями. Он отрицал, что пытался убить охотника. Просто сбил с него шляпу, чтобы тот не ходил, где не следует.
– Со ста ярдов!
– завопил охотник.
– Просто чудо, что вы не вышибли мне мозги.
– Тьюзди бросает на него презрительный взгляд. Берет со скамьи винчестер. "Видите деревянные грабли у сарая?" - спрашивает он. А до сарая не меньше двухсот пятидесяти футов. Поднимает ружье и отстреливает все зубья. Затем кладет ружье на скамью и снова начинает возиться с горшками. "Если я говорю, что целился в вашу шляпу, значит, так оно и есть".
– Оригинал, - откликнулся Питер.
– Вы совершенно правы. Думаю, если похититель тащил Линду через землю Тьюзди, тот мог их услышать. Не зная, что происходит, Тьюзди мог просто прогнать его со своей территории. Но, если они прячутся неподалеку от "Причуды", Тьюзди их найдет. Он замечает каждую помятую травинку или сорванную ягоду. И тогда мы здорово сократим время поисков.
От первого взгляда на "Причуду" у Питера перехватило дыхание. Отель возник внезапно, после почти кругового участка дороги, рядом с вершиной горы. Когда-то от "Причуды" открывался прекрасный вид на южный Вермонт, но деревья выросли, и расчищенная площадка оставалась лишь перед самым зданием. Оно поражало размерами. Три жилых этажа, не меньше сотни комнат. В Вермонте мрамор столь же привычен, что и кирпич. Отель возводился только из мраморных глыб. Первый хозяин отеля, как узнал потом Питер, добывал мрамор в каменоломне в сотне ярдов от строительной площадки. Сооружение отеля чуть ли не пять лет обеспечивало процветание Барчестеру. Каждый желающий мог получить высокооплачиваемую работу. Шиферная крыша и сейчас выглядела как новенькая. Когда-то лужки вокруг "Причуды" занимали добрый десяток акров, но лес взял свое. И лишь поляна перед отелем радовала глаз луговым разноцветьем.
"Ягуар" еще не остановился, когда Питер увидел Тьюзди Рула. Ростом в шесть с половиной футов, крепкий, как гора, на которой стоял отель,
– Привет, Тьюзди!
– крикнул Саутворт, вылезая из кабины.
– Я сегодня никого не жду, Эрни, - голос старика напоминал рокот далекого грома.
– А разве бывают дни, когда вы кого-то ждете?
– улыбался Саутворт. Это Питер Стайлз. Он подвез меня к вам.
Большая коричневая рука старика была крепкой, но холодной как лед.
– Вы пишете для "Ньюсвью".
– Виновен, - признался Питер.
– Конформистский журнальчик.
– Мой босс опечалится, услышав ваше мнение. Он-то считает нас независимыми либералами.
– Ерунда, - пробурчал Тьюзди.
– Рекламодатели держат вас за горло. Вы должны печатать то, что им нравится.
– С удовольствием обсудил бы с вами эту тему, - Питер посмотрел на растения в горшках.
– "Королева Мария"?
Кустистые черные брови взметнулись вверх.
– Вы разбираетесь в орхидеях?
– Не очень. Моя мама выращивала их как комнатные растения. Я запомнил "Королеву Марию" за ее, как говорила мама, багряный отблеск.
– Ну, вы не ошиблись. Готовлю их к осени, когда придется перенести горшки в дом.
– У нас неприятности, Тьюзди, - вмешался Саутворт. Коротко пересказал историю похищения Линды Грант. Старик слушал внимательно, с закаменевшим лицом.
– Линда - хорошая девушка. Ужасное происшествие.
– Мы подумали, что вы могли что-то слышать или видеть.
– Посторонних здесь не было, - ответил Тьюзди.
– Он мог пройти рано утром, в четыре, пять часов.
– Я каждый день встаю в четыре утра, - Тьюзди чуть склонил голову набок.
– Прислушайтесь.
Лишь щебетание птиц да далекое карканье ворон.
– Знаете, почему они так расшумелись?
– Кто?
– не понял вопроса Саутворт.
– Птицы. Я узнал, что вы едете, за десять минут до вашего появления. Если бы они оказались около дома ранним утром, птицы сообщили бы мне об этом. Ваш человек, вероятно, обогнул гору по склону. Зачем ему карабкаться на вершину, если есть более легкий путь.
– Если он знал, куда идет, - возразил Саутворт.
– А для нездешнего, да еще с пленницей на веревке, ваша дорога могла показаться очень привлекательной.
– Значит, он устоял перед искушением, - отрезал Тьюзди. И пронзил Питера взглядом.
– Ваша мать подкармливала орхидеи?
– Да, конечно.
– Она, наверное, предпочитала смесь опилок с древесной золой или торфяной мох?
– Я как-то не обращал внимания.
– А мы используем все, что есть под рукой. Любую гниющую дрянь, что попадает к нам.
– Кажется, она пользовалась лиственным перегноем, - порылся в памяти Питер.
Старик скрипнул зубами.
– Все, что попадает к нам, - яростно прорычал он, словно этими словами решался вопрос жизни и смерти.