Дом на Локте Сатаны. Темная сторона луны
Шрифт:
– Заряжаемый, как вы уже меня информировали, короткими патронами такого же калибра.
– Да, вы используете правильный термин. Это ваш револьвер?
– Мой. Я узнал его даже в чужой руке. Но что с вами, Эндрю? Вы как будто хотели его подобрать, но передумали?
– Откровенно говоря, дружище, я подумал об отпечатках пальцев.
– На нем не окажется никаких отпечатков. Смотрите!
Пеннингтон Баркли встал из-за стола – лицо его было напряженным, руки слегка дрожали. Рядом с креслом Дейдри стоял еще один торшер с абажуром из темно-желтого пергамента. Проходя мимо, Пеннингтон включил его, наклонился и при ярком свете поднял револьвер.
– Слушайте, дядя Пен! – не выдержал Ник. – У вас есть разрешение?
– Ты имеешь в виду лицензию на огнестрельное оружие? Да, разумеется. В этой стране, мой мальчик, чтобы купить патроны, нужно предъявлять лицензию. Он выдвинул просторный ящик письменного стола. – Последний раз я видел оружие днем – оно было в этом ящике и заряжено настоящими пулями. Посмотрим, что мы имеем теперь.
Открыв револьвер, Пеннингтон ткнул металлической булавкой в центр патронной камеры. Шесть миниатюрных медных цилиндров выпали на блокнот. Он подобрал их и обследовал по очереди.
– Шесть холостых и один из них использован. Не знаю, откуда их взяли, я покупал боевые патроны, а не холостые. Теперь позвольте на минуту отвлечься от темы призраков, отпечатков пальцев на идею, которая показалась мне привлекательной. Вы удостоите меня вниманием?
– Да, – отозвался мистер Долиш.
– После кончины моего горько оплакиваемого отца и открытия его второго завещания…
– Что касается этого завещания, дядя Пен… – начал Ник.
– Я просил бы всех удостоить меня вниманием.
– Ладно, дядя Пен, валяйте!
– После упомянутых мною событий призрак никем не оплакиваемого сэра Хораса Уайлдфера в черной мантии и маске дважды появлялся в апреле. До тех пор, насколько мы знаем, его никто не видел почти сотню лет.
– Но… – прервал адвокат.
– Но что, Эндрю?
– Ничего! Прошу прощения.
– Так называемый призрак видели Эстелл и миссис Тиффин в обстоятельствах, которые, как мне казалось, при наличии небольшой изобретательности можно легко объяснить. Но мне также казалось, что если кто-то решил изображать призрака, то я незамедлительно должен изобразить детектива. Как я собирался это сделать? У меня нет практических знаний в области полицейской работы. Информация, которой я располагаю, почерпнута из детективных романов, которые я поглощаю в неимоверном количестве.
– Слушайте, слушайте! – воскликнул Гэррет.
– Как мы все знаем, в детективных романах никогда не находят отпечатков пальцев. Но в реальной жизни все могло быть по-другому. Два столетия назад эта библиотека служила логовом и паутиной сэру Хорасу Уайлдферу. Он бродил по ней со своим свирепым нравом и обезображенным лицом. Каким образом его лицо стало обезображенным? Была ли это кожная болезнь типа экземы? Или более серьезное заболевание вроде сифилиса, так как судья, кажется, слыл старым развратником, испытывавшим пристрастие к молоденьким девушкам…
– Не надо, Пен! – взмолилась Дейдри.
– Или же это произошло, как намекает памфлет 1781 года, оттого, что кто-то из членов семьи угостил его ядом? Но ты права, Дейдри, это не имеет значения. Важным было то (по крайней мере, так я думал), что в один прекрасный день мнимый призрак мог посетить библиотеку и оставить вполне осязаемые следы. Воодушевленный этой идеей, я кое-чем обзавелся. Смотрите!
Пеннингтон стал извлекать из просторного ящика предмет за предметом, демонстрируя и называя каждый и возвращая их на место.
– Эта книга –
27
Доктор Торндайк – герой детективных произведений английского писателя Ричарда Остина Фримена (1862–1943)
– Что ты имеешь в виду, Пен? – воскликнула Дейдри. – Конечно, библиотека – твоя комната, но все иногда заходят в нее. Чьи бы отпечатки ты ни нашел, что бы это доказывало?
– Ничего, дорогая. Это и было моим открытием. Мог ли я торжествовать, обнаружив отпечатки там, где они имели полное право присутствовать?
– И вам это не приходило в голову, пока… – резко начал Долиш.
– Нет-нет. Судьба человека, который постоянно мнит себя умным, плачевна. Моей единственной надеждой было застать призрака лично – в мантии и маске. Но до этого вечера призрак старался не появляться передо мной. А когда он появился… Давайте реконструируем сцену. В качестве очередного экспоната из ящика позвольте мне предъявить вам эту коробку с короткими патронами для «айвс-гранта» 22-го калибра. Я открываю коробку, не вынимая ее из ящика. Смотрите!
Послышалось тарахтение, когда Пеннингтон смахнул с блокнота в ящик шесть холостых патронов. Неуклюжими движениями затянутых в резиновые перчатки рук он зарядил револьвер шестью патронами с пулями, взятыми из коробки.
– Finito! [28] – Пеннингтон Баркли защелкнул барабан. Теперь пистолет в таком состоянии, в каком, как я считал, он должен был находиться этим вечером. Мы положим его… нет, не в ящик. Дабы воссоздать драму, весьма болезненную в буквальном смысле слова, я положу его на этот край стола. Вообразите, что сейчас снова без нескольких минут десять. Я сидел в этом кресле возле стола, глядя на незанавешенное левое окно. Не согласится ли кто-нибудь занять это кресло. Может быть, вы, Эндрю?
28
Кончено! (ит.)
– Благодарю вас, но в полной реконструкции нет надобности.
– Согласен. Тем более я не стану просить об этом Дейдри, чей безмятежный облик может ввести в заблуждение. Но может быть, мы попытаемся воссоздать другие обстоятельства, выключив свет?
– Нет! – Дейдри отпрянула от мистера Долиша. – Снаружи уже совсем темно. А ведь тогда еще не стемнело окончательно, не так ли?
– Безусловно. Я хорошо различал очертания предметов – вернее, мог различать, если бы уделял этому внимание. Но я думал о другом. А затем…